Бакур Бакурадзе, представивший на Кинотавре конкурсный фильм «Шультес» дал интервью специально для RuData.ru . Режиссер снимает то, что хочет, при этом не хочет снимать в Грузии.

	Бакурадзе-Бакур-Лериевич.jpg Бакур Бакурадзе

Вопрос: Бакур, посмотрела ваш фильм «Шультес» и не совсем поняла, что за человек ваш герой?

На пресс-конференции мнения журналистов тоже разделились. Одни говорили, что он просто омерзительный, другие говорили, что он по-мужски привлекателен. Для меня он интересен тем, что несмотря на то, что он вор, он не «ворообразен», и попав в тюрьму, зеки тоже не поняли, что он за человек. Он закрыт навсегда.
Что касается того, что в фильме снялся непрофессиональный актёр, то Сергей Сельянов предложил мне на роль вора Костю Хабенского. Я очень серьёзно рассматривал это предложение, и для Хабенского это было бы сменой амплуа, но это был бы совершенно другой фильм.
Конечно, взять непрофессионального актёра на эту роль, для меня было очень рискованно, и на мне лежала большая ответственность. К концу съёмок у него появился опыт, и все его наработки только начали мешать.
Он вдруг почувствовал, для того чтобы, сыграть, не надо вживаться душой и телом, а можно найти способы изобразить легко без мучений, без напряга. Просто приспособиться — как все актёры. Мне пришлось с этим бороться. С актёрами вообще очень сложно работать. Есть некая отправная точка, в которой находиться персонаж. Мне иногда кажется, что непрофессиональный артист находиться ближе к этой точке. А актёры пытаются перетянуть все внимание на себя. Я понимаю, что актёры главные в кино, но не настолько, чтобы заполнить собою пространство только ради зрителя.

Вопрос: Бакур, с точки зрения режиссёра — как вы думаете, что сегодня нужно зрителю?

Я вообще не думаю. Всему зрителю угодить, значит, никому не угодить. Когда вы рассказываете анекдот, вы учитываете, что он должен всем без исключения понравиться? Анекдот, как и фильм, это некая творческая форма, с помощью которой человек общается с миром. А мир очень разный, зритель очень разный. Одни любят кино, другие сериалы, третьи «Ералаш».

Вопрос: А если после этого фильма вопреки вашим ожиданиям поступят предложения снимать только сериалы, пойдёте?

Если будет движение вперёд, и интересно, пойду конечно, а если неинтересно, но большие деньги? Тогда, честно скажу, что некоторое время я потрачу на только то, что бы зарабатывать деньги. Но если мне не нравиться, шедевра не получится.

Вопрос: Бакур, а сами сниматься не пробовали?

Нет, мне ролей не предлагали. Но если будут предложения, не буду отказываться. Посоветуюсь с режиссёром, объясню, что я не профессиональный актёр. Знаете, Буслов талантливый режиссёр и актёр одновременно. Я пока сам не чувствую это в себе, но очень хотел бы.
Одно дело, когда показываешь актёру как работать, и я чувствую, что это правильно. Другое дело сам. И когда ты общаешься с актёром — это некое послание одному человеку, а когда играешь перед камерой — это послание сотням людей. Это непросто. Но я бы хотел поработать как актёр, у хорошего режиссёра.

Вопрос: Вы были в Каннах, посмотрели свежие фильмы, сделали для себя как для кинематографиста некие выводы?

Сейчас мировое кино приближается к некоторой реалистичности. Документальное и художественное кино движутся навстречу друг другу. Я смотрел филиппинский фильм и в течении получаса не понимал, постановочное это кино или документальное. Но потом за счёт технических средств ты понимаешь, что это постановочное кино. И мне кажется, что в российском кино немного не хватает реалистичности.
Но я, конечно, думаю и над тем, как эти две формы сблизяться. Что же будет дальше? В современном мире, где есть экономическая стабильность, человек остаётся в благополучном пространстве один на один со своими проблемами. Посмотрите, китайское, иранское, филиппинское, чилийское кино - везде проблемы внутри характера.

Вопрос: Бакур, зритель очень любит старое грузинское кино, а вы родом из Тбилиси, почему не хотите снять кино о современной Грузии?

В Грузии сейчас очень сложная ситуация. Намного сложнее, чем в России. Кому сейчас будет интересен грузинский юмор, грузинская культура. Раньше Россия знала и принимала грузинскую культуру и юмор, а теперь, если грузин в кино расскажет анекдот, никто смеяться не будет - все отвернуться. Сейчас нам больше понятен юмор Америки, они нам навязали это, и мы не в силах оградить себя от их культуры.
Я бы очень хотел снять о Тбилиси. Сейчас миру интересна форма, где персонаж может существовать в любом пространстве. Перенести, хотя бы моего «Шультеса» в Нью-Йорк и он будет там органичен. Так и в Грузии пространство должно быть уникальным. Ни в коем случае не надо педалировать национальный колорит. Колорит — это жанр. А жанровое кино я не умею делать. Почему Данелия не снимал ужасы? Авербах не снимал комедии? Потому что они не умели это делать. А их фильмы — это их почерк, они так рисуют.
Режиссёр кино — это очень расплывчатое понятие…

Вопрос: А вы понимаете, что сейчас загоняете себя в рамки сугубо полуигровой документалистики?

Я снимал, то что я хочу и о чём хочу. Если это перестанет кому-то быть интересным или начнёт повторяться, то я перестану быть режиссёром. Я так долго шёл к этому, даже не знаю почему, то ли не всё срасталось, то ли не готов был. Понимаете, мне тоже уже не двадцать лет, и когда я поступал во ВГИК, я сомневался, что это реальность. Когда попал в Канны, тоже сомневался.
И по поводу следующего проекта опять сомневаюсь. Кино — это вообще опасное и зыбкое пространство. Но снимать его надо.

Анжела Якубовская