Миндадзе, Александр Анатольевич (1).jpg Александр Миндадзе

АЛЕКСАНДР МИНДАДЗЕ: «СНИМАЮ, ЧТОБЫ ДОВЕСТИ ДО ЭКРАНА СВОЙ ШИФР…»

Человек, фильмы по сценариям которого можно с чистой совестью назвать классикой отечественного кино, чьи киноновеллы издаются как полновесная литература, а имя в титрах придаст значимость и украсит любой фильм — это Александр Миндадзе. В результате его сотрудничества с режиссером Вадимом Абдрашитовым появились ленты «Плюмбум, или Опасная игра», «Магнитные бури», «Остановился поезд», «Время танцора», «Парад планет»… По его историям сняты фильмы «Космос как предчувствие», «Миннесота». Затем была собственная режиссерская работа — картина «Отрыв». И вот уже скоро начнутся новые съемки. О своей предстоящей картине, о том, почему не пишет сценарии на конкретных актеров, и почему снимать для него проще, чем писать, Александр Анатольевич рассказал в интервью журналисту РуДата.

Александр Анатольевич, я сразу хочу спросить про новый фильм, который вы затеваете. Это интересно, ведь это ваша вторая режиссерская работа, притом, что первая была очень необычная — то, как снято, как показаны эмоции героев. Я уже предвкушаю, что же будет в этот раз.

Это фильм о городе Припяти, о той субботе, когда никто не знал о том, что накануне ночью произошел взрыв Чернобыльского реактора и случился выброс радиации. Фильм так и будет называться — «В субботу». Оператором на картине будет Олег Муту, получивший в Каннах «Золотую пальмовую ветвь» за работу в румынской ленте «4 месяца, 3 недели и 2 дня».

В нашей истории город живет своей обычной жизнью. И знает о произошедшем только музыкант в ресторане, который пытается бежать от этого ужаса, но то одно, то другое его останавливает, задерживает, и он так и остается. Чернобыль в этом фильме — это эмоциональная метафора того, что значат взаимоотношения человека со смертью неизбежной. Фильм о том, что, при всем при этом, значит жизнь, что такое сила мелочей, которые отвлекают нас и которые, может быть, и есть самое главное. В картине будет много событий и, я надеюсь, прочтений этой истории.

Сейчас у нас подготовительный период. Мы выбрали натуру для съемок.

И где будут съемки?

На Украине. Нам нужна сияющая цветущая Припять, какой она и была в апреле 86-го года. Реактор, конечно, тоже будем снимать другой.

Ну, и находимся в поисках артистов.

Вы не пишете на конкретных актеров?

В данном случае я тем более этого не делал, потому что мне важно, чтобы это были лица из жизни, а не из сериалов. Я вообще не пишу на актеров, кроме одного случая, хотя к такому способу я отношусь с уважением. Но я понимаю, что в этом случае можно попасть в плен не только психофизики, внешности актера, но и того образа, который он уже несет в кино, всего того, что он уже прожил, в чем снялся, что на него было примерено, и таким образом ты вступаешь в соавторство со всем этим. Исключением из этой моей установки был случай, когда я писал конкретно на Олега Борисова сценарий фильма «Слуга». Но это было уже после того, как мы друг друга хорошо узнали, после того, как поработали на картинах «Остановился поезд», «Парад планет». Когда я придумал эту историю, то понял, что это будет, конечно, именно он.

Каким образом вы чувствуете, что именно по этому сценарию вам нужно снимать самому? Есть ли какие-то специфические ощущения?

Конечно, для меня главное именно такое ощущение. Я и прежнюю картину «Отрыв» делал только потому, что я так писал сценарий, и так внутренне был готов к нему, что понимал, что это какой-то мой собственный шифр, мое собственное дело, поскольку я прочувствовал ту историю также, как и теперешнюю, очень глубоко. Я ее вижу, осталось только снять. У меня не было, и сейчас нет идеи фикс обязательно стать режиссером. Это другая профессия. Но в моем случае, чтобы довести эмоциональный шифр до экрана, проще всего сделать фильм самому.

То есть было опасение, что кто-то другой просто не поймет, что вы имели ввиду?

Я историю уже «снял», она у меня в голове. Я вижу ее всю, она у меня раскадрована — где нужен затылок, где общий план, как герой движется. И потому снимать мне легче, чем сидеть за письменным столом, когда нет ничего, только белый лист бумаги, и из этого ничего ты должен что-то создать. Это самое трудное, затратное, но и интересное дело.

	Миндадзе, Александр Анатольевич (2).jpg - Выбор жанра, в котором работаешь, зависит от склада ума…

Все ваши работы так или иначе раскрывают социальную тематику. Как вы думаете, обязательно ли всегда должна быть одна тема, которой нужно придерживаться, или все же лучше работать с разными жанрами?

Абсолютно возможна работа в разных жанрах, все зависит от самого человека и его многогранности.

Это зависит от того, что происходит у него в жизни, какое у него настроение, или скорее от склада ума?

Я считаю, что это больше склад ума, но и то, что происходит между работой, безусловно, откладывается. Здесь нет каких-то законов. Но если говорить о том, как это происходит у меня, то многое зависит от жизненного опыта. Почему по молодым годам было как-то

проще? — потому что толкает центробежная сила прожитого опыта. До того, как профессионализировался, я работал в суде. И недаром все мои сценарии, фильмы в основе имеют криминальный сюжет. Я служил в армии, и это тоже накладывает отпечаток. Этот опыт ведет, толкает, и поэтому ты более плодовит. Когда же работаешь чисто на профессии, то опыт перестает влиять непосредственно, а, скорее, каким-то более тонким образом.

В работах вашей дочери Екатерины Шагаловой тоже есть что-то общее с вашим мировоззрением, как мне показалось.

Нет, она совершенно другая в смысле подхода, материй, которые исповедует.

Но зная ваши работы и то, что делает Катя, я не представляю, что вы или она можете снять, например, какую-нибудь легкую комедию…

Вот она, думаю, может, а я нет. Это нужно уметь, чувствовать. Нужно быть Данелией, чтобы сделать комедию, это должно быть внутри. Катя более непосредственно подходит к жизненному материалу. Я же всегда был слишком глубокомысленен в своих историях, они все, начиная с «Охоты на лис», какие-то притчевые,

Вы сказали, что у вас не было режиссерских амбиций. Но ведь вы работали с Абдрашитовым на съемочных площадках…

… и мы выполняли каждый свою роль, которые обозначены в титрах.

Дорабатывали текст уже на месте, например? Он ведь все равно в какой-то степени меняется.

Текст мой меняется крайне редко. И не потому, что я пишу раз и навсегда, а потому что за этим много работы. А что касается конкретно сотрудничества с Абдрашитовым, то мы очень много с ним готовились уже после написания сценария.

Хотя когда мы столкнулись с Олегом Борисовым, то поняли, что он до такой степени выразителен, глубок, что играет больше, чем написано, и некоторые слова становятся лишними, потому что он сам по себе означает больше, чем эти слова. Из сценария «Остановился поезд» я что-то выкидывал, переделывал финал. Но такие вещи происходили не так часто, и только в связи с такой ситуацией с актером.

Я слышала от актеров, работавших в фильмах по вашим сценариям, что вы настолько досконально в них все прописываете каждый поворот, каждый вздох героев, что им не нужно об этом думать…

	Миндадзе, Александр Анатольевич.jpg - Мне интересны фильмы, в которых есть изобретение…

Я пишу таким образом, что если актеру это интересно, то я его союзник. Это так называемый русский сценарий, который пишется кинопрозой, — такой кинематографический шифр. Все ремарки эмоциональны и точны, в них прописано состояние актера. Для умного артиста иметь такой сценарий — счастье.

Правда ли, что если постоянно пишешь сценарии, то потом трудно написать прозу — роман, повесть?

Конечно, это другое. Ведь если просто расписать сценарий, сделать механические добавки к нему, то это будет совсем не то. Но многие сценарии, и мои в том числе, опубликованы как литература. И я смею предполагать, что кинопроза 70-х готов — это тоже литература, часть ее.

Что из российского кино вы сами смотрите?

Мне интересны фильмы, в которых есть изобретение, содержание. Их я смотрю и с интересом, и с доброжелательностью.

Кино индустриальное меня не очень интересует. Его, конечно, можно было бы назвать коммерческим, но я его таким не считаю, потому что оно у нас еще не встало на ноги.

Можете назвать каких-то конкретных режиссеров или фильмы?

Мне по-прежнему интересно, что делают Отар Иоселиани, Кира Муратова, Александр Сокуров. Интересно, что они сделают на этот раз, — потому что в остальных случаях это ожидаемо.

Что касается молодых людей, то там есть любопытные высказывания, и я с уважением отношусь ко многим молодым кинематографистам. Но мне в них не хватает содержательности. Иногда кажется, что содержание того, о чем они говорят, слишком мало, вот и все. Многие из них любопытны, не идут в мейнстриме, пытаются что-то сказать. Но голоса эти для меня пока слишком тонкие.

19 января 2010 года, корреспондент Евгения Гутникова специально для www.rudata.ru