ВЛАД АБАШИН: «РЕГУЛЯРНО УЕЗЖАЮ, ЧТОБЫ ПОСМОТРЕТЬ НА ВСЕ СО СТОРОНЫ»

Молодой и очень серьезный актер Влад Абашин, закончивший курс Олега Кудряшова в ГИТИСе, считает, что актеру просто необходимо играть в театре, это что-то вроде тренинга. Он любит смотреть кино как зритель, чтобы не отрываться до самых титров, а съемки для него — как некое «прелестное» мгновенье. Он снялся с новом фильме Андрея Смирнова «Жила-была одна баба», а также в лентах «Флэш.ка», «Бумер. Фильм второй», «Личный номер», «Каденции», «Обратное движение». О своем ощущении кинематографа и о том, для чего нужно снимать фильмы о войне, Влад рассказал в интервью журналисту РуДата.

Влад, после ГИТИСа, театрального вуза, вы пошли не в театр, а в кино. Почему был сделан такой выбор?

Еще до института я работал в Рязанском драматическом театре, учился параллельно в институте культуры. Потом поступил на отделение Ярославского театрального института. И когда я окончил ГИТИС, то уже знал, что такое репертуарный театр — не важно, в Москве он или в Рязани, потому что это ничего не меняет. Мне больше интересно было работать не в каком-то конкретном театра, а с интересными партнерами и режиссерами. И когда мы с однокурсниками делали «Шведскую спичку», то начинали репетиции по кухням, по каким-то закуткам… Спектакль мы выпустили после института, и Театр наций во главе с Евгением Мироновым нам предоставил для него площадку и прочее.

Обычно если ты приходишь в театр, то там ты стопроцентно занят. В кино же никаких гарантий нет.

Есть у вас сейчас какое-то конкретное предпочтение между тем и другим?

Конечно, надо работать в театре. И мой мастер, Кудряшов, каждый раз при встрече говорит об этом. Считается, что актер с хорошей формой должен играть 10-12 спектаклей в месяц.

Это как тренировки?

Конечно, это тренинг. Кино ничего подобного тебе не даст.

В кино показываешь то, что уже знаешь, умеешь?

Что-то и режиссер привносит, несомненно. Но театр очень подробен, туда влезаешь, роешься очень много. А кино… сняли — забыли. Сказали «Стоп!» — все, надо дальше двигаться.

Отличие кино от театра еще и в том, что я там такой же винтик, как и все. Такой же, как человек, который смотрит за генератором, потому что если генератор сломается, то все встанет и никто не будет работать. В кино есть команда, которая собирается на несколько

месяцев, на год. Люди работают очень плотно, а потом разбегаются и могут больше не увидеться. И это, мне кажется, тоже прелестно.

Там все живут одним моментом?

Одним моментом, и жертвуют всячески собой, и соглашаются на не всегда удобные и хорошие условия. И потому видно, честно люди работают или немного лукавят.

Вы так сейчас об этом рассказали, будто люди жертвуют собой ради кино. Разве же это всегда именно так???

В кино ведь разные люди заняты. Кто-то хочет, чтобы картинка красивая была, или звук приятный… Мне ребята осветители говорили, что им главное работать в кино — остальное не важно.

У вас есть недавно законченный фильм «Обратное движение». Вы играете там военного, сына женщины, которая какое-то время думает, что он погиб, но затем он возвращается…

Это фильм режиссера Андрей Стенковского. Он молодой режиссер, мне вообще нравится работать с начинающими. А играл я солдатика, который пришел домой с войны.

Сейчас вот опять начали появляться фильмы на эту тему…

Я считаю, что это очень правильно. Единственно, что я не выношу «датских» фильмов, приуроченных к какой-то дате, — а это ведь сразу видно. Но фильмы про войну должны быть. Мы потеряли огромное количество людей во многих войнах, и не помнить об этом нельзя, потому что много среди них и моих ровесников, тех, кто воевал. Большая часть моих одноклассников, однокурсников принимали участие в боевых действиях. В Москве это не видно, но в городах чуть подальше все это чувствуется. Проблема не в том, что они воевали, а в том, что их бросили, после войны они не стали никому нужны, элементарно не могли устроиться на работу. И об этом нужно говорить, в том числе с помощью кино. В основном же, наоборот, хотят закрыть эту тему, закрыть побыстрей, потому что были совершены серьезные ошибки.

Это касается только темы войны или вообще любой социальной?

Закрывать глаза на такие вещи все равно что пировать во время чумы. Для меня это дичь полная.

А вы политикой интересуетесь?

Нет, и телевизор не смотрю. Я специально регулярно уезжаю на некоторое время, чтобы потом вернуться и посмотреть на все стороны, немного очиститься, не думать, не участвовать. И потом я читаю сценарии и вижу, что снимается, что нужно людям, какие темы проталкивают.

У нас произошло то, о чем писал еще Михаил Чехов — натурализм погубил зрителя. На кровь, на смерть, чужую боль люди никак не реагируют. Лишь бы не им больно было. А то, что кто-то корчится, по телевизору или где-то рядом, это уже не их дело…

Какие еще у вас есть свежие работы помимо «Обратного движения»?

Был фильм «Каденции», в котором у меня небольшая роль грузчика. Сниматься было очень приятно. И хотя сам фильм я еще не видел, но думаю, что должна получиться неплохая вещь, потому что меня сразу привлек сценарий. Часто ведь цепляют совсем простые вещи. И вот, например, в другой работе мне предложили сниматься абсолютно бесплатно. Я прочитал сценарий, сначала не понял, что за люди все это затевают и как это будет, но потом посмотрел рекламные работы режиссера и тут же позвонил и сказал, что согласен. Мне просто стало интересно, как он из этого материала сделает фильм, и мне хотелось помочь ему в этом.

Это учебная работа?

Это короткий метр, заявочная работа на полный. На самом деле, это счастье, когда можешь себе позволить сниматься бесплатно.

Вы имеете ввиду в материальном плане?

В материальном, в плане времени. Это тот случай, когда нравится просто что-то делать даром и попробовать себя так, как еще не пробовал.

Как зовут режиссера и о чем эта работа?

Режиссер Антон Розенберг. А фильм о человеке, который незадолго до смерти очнулся и понял, где он живет и что делает, и чего-то не смог совершить. В результате этого происходит переоценка ценностей, присутствует какой-то момент покаяния.

Это что-то психологическое?

Мне кажется, это будет экшен… Очень бытовой, такой, который нас все время окружает.

Можете ли вы смотреть фильм не как профессионал, а как зритель?

Если я сам участвовал в его создании, то нет. Если же нет, то вполне. Для меня настоящее счастье остаться на титрах с открытым ртом.

С каким фильмом так было?

«Тонкая красная линия». Я считаю, что он очень хорош, очень о многом, отлично снят, и проведена огромная работа с каждым персонажем. В эпизодах, на маленьких ролях играют замечательные актеры. Все сделано просто по высшему пилотажу.

Еще я очень люблю европейское кино.

Например?

Французское, немецкое.

Вы не думали о том, чтобы самому что-то режиссировать — в театре ли, в кино?

Большинство моих однокурсников так и делают. А я по своему складу не режиссер, уж что касается театра — точно. Но в кино мы с однокурсниками, друзьями хотим сделать то, что будет нам интересно, и задумка уже есть.

Расскажете?

Мы долгое время занимались Астафьевым и его произведением «Проклятые и убитые». Играли спектакль «Снегири», инсценировка Нины Содуро. Но нам все время казалось, что мы что-то не донесли, не дотащили, потому что очень тяжелая, огромная, эпохальная тема, и столько много автор связал всего лишь в одном романе… Мы хотим снять короткий метр, посвященный памяти войны, потому что мы помним о том, что она была, знаем о ней.

Думая об этой будущей работе я постоянно вспоминаю Андрея Сергеевича Смирнова, он просто человечище, режиссерище, актерище. К своей работе, фильму «Жила-была одна баба», он готовился 20 лет. И мне выпала честь работать у него. И вот здесь мне потребовались все мои умения.

Какая у вас там роль?

Я играл первого мужа главной героини. Моя работа над этим фильмом длилась около года, и всегда было только счастье, ждешь и не дождешься, когда окажешься на площадке. Потому что режиссер полностью в материале, рассматривает все, что ты ему предлагаешь. И я получил на этом проекте огромную школу, ведь, помимо прочего, моими партнерами были Нина Русланова, Всеволод Шиловский… Я думаю, это будет просто что-то. Там такая драматургия! Было очень тяжело работать, физически и морально, и, вместе с тем, радостно. До этого я не играл ничего подобного, в такой сжатой форме, с такой насыщенностью, которую нужно донести. После Смирнова трудно работать с другими режиссерами.

29 апреля 2010 года, корреспондент Евгения Гутникова специально для www.rudata.ru