ДМИТРИЙ ОРЛОВ: «МАССОВЫЙ КИНЕМАТОРГРАФ ДОЛЖЕН БЫТЬ СЛОЖНЕЕ»

Российский актер с яркой харизматичной внешностью и не менее заметным внутренним складом, известный по фильмам «Брат-2», «Небо. Самолет. Девушка», «Первый после Бога», «Путевой обходчик», «Морской патруль», - все это Дмитрий Орлов. Но теперь он не только актер. Сам Дмитрий уверен, что он скорее режиссер и продюсер. И этому утверждению не трудно поверить. Ведь в 2009 году он снял уже четвертый свой фильм.

Дмитрий, расскажите, пожалуйста, как в вашей жизни появилось кино?

Впервые я попал в кино в двенадцать лет. Я тогда учился в театральной школе. Студенты ВГИКа из Афгана снимали фильм «Стена». Слов у меня было мало, зато мне заплатили за съемки. Этих денег, кстати, тогда хватило, чтобы поставить в квартире телефон. Им до сих пор пользуется моя мама.

Потом было кино, кино, дальше появилась мысль, что я хочу быть режиссером и продюсером.

Как вы это поняли?

Я всегда обнаруживал в себе способности к композиции, выстраиванию образов, развитию сюжета…

Вы рисуете?

Да, но не как художник, а для того, чтобы коллегам было понятнее, что я от них хочу. Кино ведь визуальный вид искусства. Нужно чтобы в голове было видение своего кино. Далеко не у всех режиссеров оно есть.

А как же они снимают?..

Понятия не имею.

Ромм сказал, что режиссер - это тот, кто не доказал обратного...

Наверное, самое трудное - это получить в результате именно то, что ты хотел?

Любой художник испытывает сопротивление материала. Для творчества это нормально. Его суть - это перекладывание образа из своей головы на какой-то носитель.

В какой момент вы решили, что будете не только играть, но еще и режиссурой заниматься?

Это все происходило постепенно. Но я хорошо помню, как несколько раз в жизни говорил, что все, больше не буду артистом.

После чего?

Один раз после той театральной школы. Тогда было интересное время для всяких других занятий. Но потом обратно затянуло.

В 96-м, после института, кина не было, в театр я не хотел идти. Пошарахался там, здесь, почитал закадровые тексты. К концу лета 97-го года думаю: "Блин, зачем мне все это нужно?.." И как раз в этот момент мне позвонили с «Мосфильма», и говорят: "Слушай, здесь какой-то дурачок приехал из Питера, бандитские рожи нужны, не хочешь поучаствовать?" Приехал я на студию, выждал свою очередь, зашел - сидит какой-то мужичишка, и так прямо фотоаппаратом без разговоров в лицо - чик-чик. Меня просто накрыло. Он посмотрел на меня, говорит: "Ну, что, будешь у меня в кино сниматься?" Я говорю: "А слова дашь?" И почувствовал, что в этот момент он меня как-то выделил из всей этой толпы. А потом оказалось, что этим парнем был великий русский режиссер Алексей Балабанов…

В какой момент вы об этом узнали?

Дня через два после того, как мы с ним поговорили, по телику показывали «Про уродов и людей». И там что-то такое «Балабанов, Балабанов...» И тут меня осеняет: «Вау, я буду сниматься у Балабанова!» У меня было всего две реплики. Но я создал образ, предложил сделать мне на лице шрам. Даже есть легенда, что моего эпизода изначально не было в том виде, в каком он вошел в фильм «Брат-2». Якобы Балабанов написал его ночью перед съемками, после того, как увидел меня. Я там специальную походочку сделал, постригся. Очень горжусь этой ролью. Этот случай как будто сказал мне: "Чувак, ты здесь нужен".

Потом прошло еще какое-то время, ничего не было, какие-то одни глупости. И вдруг я получаю роль в фильме "Небо. Самолет. Девушка". И тогда я понял, что это шанс доказать себе самому, что я - исполнитель главных ролей. Ведь артисты делятся на две большие категории: на тех, кто может играть главные роли, и тех, кто не может. И с талантом это никак не связано. Дело в магнетизме. Вот вы смотрите на Марлона Брандо: он просто сидит и ничего не делает, а вы не можете оторвать от него глаз. Это мэджик. Его невозможно имитировать. Во всех американских учебниках продюсирования об этом написано: «Его любит камера». У нас этим почему-то пренебрегают.

Потом мы с друзьями просто болтали - мол, а вот бы про войну что-нибудь такое сыграть. И появляется фильм «Первый после Бога».

Сидим опять, уже почти смеемся. «Ну, что, - говорят, - теперь загадаешь?» А я отвечаю: «Сыграть быть в каком-нибудь хорроре, таком реальном фильме ужасов, типам «Блэйда». И что вы думаете?! Через три дня звонят: «Приезжайте сниматься в «Путевом обходчике»
.

Но вы ведь сами, наверное, делали шаги, чтобы найти интересную работу. Ходили на пробы, разговаривали со знакомыми...

Тогда не было сериальных объемов и в помине. Это все только потом началось, когда появились первые «Дальнобойщики».

Бывало, звали на рекламу. И вот тогда готовишься к встрече, бреешься, смотришь на себя в зеркало, и понимаешь: «Нет, это лицо не может рекламировать никакие продукты».

Это занятно вспоминать теперь, когда в прошлом году, например, у меня было 250 с лишним съемочных дней. Наснимался до рвоты. «Морской патруль», сериал для «НТВ» с рабочим названием «Трое» - там Леонид Каневский, Настя Панина и я, «Закон обратного волшебства» по Устиновой...

Но я помню, как в тридцать лет впервые засел за сценарий.

Вы тогда уже знали, как это делается?

Я всегда верил в драматургию и хотел снимать кино для широкого зрителя. Мне никогда не был интересен артхаус. И, вместе с тем, я знаю, что массовый кинематограф должен быть более сложным.

У нас же прокатное кино в огромной степени испорчено вирусом телика. Я не говорю, что телик - это плохо. Есть «Доктор Хаус», есть наше хорошее телевизионное кино – «Ликвидация», многие другие. Но полнометражная картина - это совсем другое. А у нас сейчас его делают по тем же принципам. Сейчас кино делается так, чтобы его было удобно смотреть по ТВ или на DVD.

Но, вместе с тем, всегда были люди, которые оказывали давление на формат. Этим занимался Феллини, этим занимаются Финчер, Гай Ритчи, Тарантино, Родригес. И все это режиссеры, которые снимают массовое кино, хиты и бестселлеры…

Вы тоже хотите это делать?

Я не хочу это делать. Я этим и занимаюсь. Я оказываю давление на киноформат. И сейчас мы сняли комедию, которая тоже не похожа ни на одну комедию, вышедшую до сих пор.

«Московский фейерверк»?

Да, мы оставили рабочее название, оно нам всем нравится.

А о чем фильм?

Человек хочет снять кино, и собирает своих друзей-артистов, чтобы они помогли ему проработать детали. Это такая оболочка. А внутри - три новеллы. Именно такая формула дает возможность показать объем и время. А это единственное, чем я могу поделиться с вами через кино.

Жанр «Фейерверка» - комедия, конечно. Не надо грузить людей! Нужно сначала заработать право философствовать. Ведь даже Эльдар Рязанов в фильме «С легким паром» свое прекрасное, лиричное, трогательное стихотворение «С любимыми не расставайтесь» не поставил в начале фильма. Он сперва вас веселил полтора часа. Но комедия - это ведь не только гипер ржачка. Она характеризуется сатирическим отношением к жизни, к ее проблемам. Мы снимали фильм, когда только грянул кризис, и поэтому сделали все, чтобы объяснить, что все проблемы в нашей жизни создаются нашими же руками и мозгами, все зависит от того, как мы трактуем события.

Сценарий писали сами?

Я его писал вместе с братом, Артемом Сборцем. Он сейчас заканчивает экономический факультет ВГИКа. Третий наш компаньон - это Стас Хапсаев. Он исполнительный продюсер.

Как подбирали актеров?

В «Фейерверке» играет великая русская артистка Ирина Пегова. Сергей Шарифуллин будет там просто открытием для всех. Я два сезона отработал с ним в «Морском патруле», и понял, что то, что он там делает - это полпроцента от его реальных актерских возможностей. У Антона Шагина странная роль - он играет подростка. Света Антонова представляет образ брутальной женщины, которая на строительном рынке научилась быть сильной, это символ времени. Женя Гришковец играет таджика, грузчика на строительном рынке. Мы его одели в настоящий этнический халат. Чуть только он отошел в таком виде от павильона, как останавливается машина, из нее высовывается мужик и кричит: «Эй, чувак, иди цемент грузить». Насилу его отбили. Маша Сокова, которая сыграла маму в «Русалке», у нас предстает блондинкой с голубыми глазами, страстно влюбленной в своего сожителя, Михаила Полицеймако. Микаэл Джанибекян играет воздыхателя Пеговой, а Никита Салопин - ее мужа.

Это все ваши друзья?

Да. Я не верю в пробы. Мне не нужно одевать актера в какую-то одежду и просить произнести слова. Выбор происходит на каком-то чувственном уровне. Я приходил к суперзвездам сделать предложение, мы перебрасывались парой слов, и я понимал, что нет, это не он.

Где вы снимали картину?

Специально строили несколько павильонов, снимали в Академии наук, под мостами на МКАДе, на огромном строительном рынке на Березовой аллее…

Оттуда всех выгоняли?

Нет, многие попали в кадр. Раньше, кстати, у меня были палатки на этом рынке. Когда я туда приехал, все были счастливы, что Димка вернулся снимать кино.

Одна из наших новелл посвящена человеку, который живет на этом рынке. В нем я хотел смоделировать своего Акакия Акакиевича. Этот образ и играет Шарифуллин. Но все это в такой фантасмагорической, философской форме.

Ваши мысли сейчас полностью заняты "Фейерверком", или уже думаете о новом проекте?

У нас есть один готовый сценарий и идея для следующего. Первый - музыкальная комедия о деревне. И герои в ней будут петь.

Сами?

Да.

А если кто-то не умеет?

Я научу.

Вторая картина - это иронический эпос о работниках офиса.

29 мая 2008 года, корреспондент Евгения Гутникова