Юрий Сапронов — продюсер, Елена Ганевская — сопродюсер, Дмитрий Тюрин — режиссер, Анна Банщикова — актриса, Михаил Грубов, Марк Зисельсон — оператор, Андрей Геласимов — автор сценария и повести, Роман Курцын — актер — рассказали на 24 Кинотавре о создании фильма «Жажда»

Юрий Сапронов: Идея появилась у Елены Ганевской, она пришла с этой повестью ко мне и убедила снимать. 3 года лежал сценарий. С Димой мы работали на телевидении, после чего решили перейти на большое кино.

Вопрос к оператору Марку Зисельсону: Правда ли что концепция съемок менялась по ходу картины?
Марк: Это было не случайно. Была задача не показывать сначала лицо актера, не выдавать все карты. Камера крепилась на меня, мы выходили из головы героя, чтобы подчеркнуть его выход из скорлупы, в которой он долго находился.

Кадры из фильма

Жажда 2013 (01).jpg Кадр из фильма

Жажда 2013 (02).jpg Кадр из фильма

Жажда 2013 (03).JPG Кадр из фильма

Вопрос к режиссеру: Был эпизод с мальчиком, когда они рисуют — это было непродуманно и не постановочно?
Дмитрий: Что-то мальчик повторял по сценарию, а что-то он сам говорил от себя.

Вопрос: Вы изменили сценарий специально?
Андрей Геласимов: Вы говорите, что молодые люди боятся армии. Мой сын прошел армию и сказал, что есть дедовщина и она нужна, так как на этом строится армия. Нам нужна армия. Мальчишки мне близки, я знаю их. Взаимоотношения героя и мальчика важны, так как мне нужно было дать альтер-эго. Этот мальчик — он и есть. С Алексеем Гуськовым мы придумали историю для театра. Когда мальчишка лежит на операционном столе, и вдруг стол превращается в БТР, и из него выходят ребята и этот мальчик. Эту историю он рассказывает как бы самому себе, чтобы не быть одиноким.

Вопрос: Что вы думаете делать со зрителем? Чеченская война еще не мифологизирована так, как Великая Отечественная война. Молодой зритель привык к экшену, как вы будете работать с будущим зрителем?
Юрий Сапронов: Надеемся, что Кинотавр поможет найти нам партнёром, с которым мы вместе найдем зрителя и пройдём путь к нему. Зритель меняется, он уже готов смотреть не только «Легенда №17»

Вопрос: В повести завуч — это мужчина, а в фильме — это женщина — синий чулок. Не хватило линии жены. Это намеренно сделано, или не хватило времени в монтаже?
Андрей Геласимов: Многие линии были сокращены, так как в кино есть временные рамки. Важно было рассказать главную историю. Если бы было 3 часа, то мы бы сделали длинный артхаусный фильм. Главное, мы передали историю.
Юрий Сапронов: Дмитрий снимает сейчас фильм снова по сценарию Андрея «Год обмана» и вот там уже будет 8 серий.

Вопрос к Андрею: Насколько для вас был травматичен этот опыт?
Андрей: Основные травмы были, когда я писал повесть. Кто читал текст, они понимают, о чем я говорю. О многом я умолчал, о чем рассказывали мне парни. Например, об убийстве двух девушек-снайперов, их изнасиловании. Я живу с этим в голове, так как я разговаривал с этими парнями. Писать книгу и писать сценарий — это две разных профессии. Жалко терять многое, но есть умный продюсер и умный редактор Елена Ганевская.

Вопрос к Елене: Что это иметь дело с переделкой литературы в кино?
Елена Ганевская: Это в первую очередь интуиция. Ты видишь, что это история. Ты понимаешь, как направить автора, чтобы он ее разработал. Это опыт. Каждое литературное слово оно наполняет, но со временем я смирилась с тем, что есть закон драматургии, которые потом работают для кино. У меня первый такой случай, когда автор пишет сценарий. Обычно авторы хотя написать, но не могут, так как не могут отказаться от некоторых линий.

Вопрос к Михаилу: Что вы закончили?
Михаил Грубов: Я учился в ГИТИСе, в Щепкинском училище, но ничего не закончил, так как меня загоняли в рамки, чего мне не хотелось делать и я уходил. Я из Москвы.

Вопрос: Чья придумка сцена драки в кафе?
Дмитрий Тюрин: Я возьму на себя ответственность. Дело шло к финалу, не хотелось подробностей. Это было специально метафорично решено.
Андрей: Дмитрию удалось на уровне режиссуры передать эту тему метафоричностью. Там идет мордобой, а мы видим лирику. Ему удалось передать дух книги.

Вопрос: Чем вас тронул сценарий?
Дмитрий Тюрин: В больнице отец отворачивается от сына, который один идет к операционному столу. После этого для мальчика жизнь меняется, он видит все в черном цвете, начинает рисовать монстров. Мир относится к тебе так же, как ты к нему. Когда у отца уходит жена с детьми, он в первый раз задумывается о том, что он сделал не так, почему так произошло. Я служил в армии в Амурской части. Нас готовили к Чечне. Мы полгода ждали отправки. Но нас оставили. Я знаю этих пацанов, которых отправили, мы жили бок о бок. По большому счету нас ничему не учили, мы понимали, что мы пушечное мясо. Это долг тем парням, которые ушли на войну.

Вопрос к Роману: У вас гениальная роль, вы кого-то подсмотрели для персонажа?
Роман Курцын: Барсетку подсмотрел. Я долго готовился к фильму. Я общался с ребятами, которые прошли войну. Они живут с травмами — без рук и без ног. Они живут по-другому. У них другой взгляд на жизнь. Там, на войне, было понятно, где добро, где зло. В наше время идеология размыта, многое не понятно. Успешные люди, которые прошли военные действия, все равно живут с рубцами в душе. Генка списан. У меня есть друг в городе Кострома, у него тоже золотой зуб и он тоже прошел Чеченскую войну. Он имеет бизнес, перешедший с 90-х годов и он влиятельный человек сейчас.
Дмитрий Тюрин: У Ромы была записная книжка, и он очень много предлагал на съемках.

Вопрос: Сколько банок сгущенки пришлось выпить?
Роман: Выпил 4 банки, это не проблема пить сгущенку!

Вопрос: Многослойный фильм и там много историй. Если бы мы увидели в реальной жизни этих ребят, как они выходят из черного джипа, то мы бы решили обойти их стороной. Граница добра и зла у них четко прошла. Все слои переплетаются — дорогая и богатя квартира отца; история, когда парень выгоняет проститутку за 1,5 тыс. рублей. Была ли задумка показать эти разные слои, которые есть в России?
Андрей Геласимов: Я специально сделал фрагмент с play station когда это ничего не значит! (не обозначает уровень персонажа — прим. автора) Я не люблю фильм Елена, за то, что там есть много штампов о социальности. Если кто-то играет в приставку, то это низкий уровень социальный. Жизнь более многообразна. Ни от социального ни культурного ценза ничего не зависит. Мне нрасится Нью-Йорк тем, что если выходит человек из McDonalds то это не обозначает его низкий уровень жизни! То есть я хотел отказаться от социальных штампов. Способ многожильности я придумал впервые давно, это как провод, который состоит из множества проводков. Эти новеллы влияют друг на друга, они прорастают друг на друга, они гомогенны. Они ведут к общему пониманию сути, то о чем говорил Дима. Если ты полюбишь жизнь, то возможно, она полюбит тебя.

Вопрос: Не понятно, почему не доиграна сцена с поступлением в художественный институт? Почему он выкинул рисунки?
Дмитрий: Как человек талантливый, он не ценит свой талант, он же говорит: «это просто рисунки».

Вопрос: Как искали актрису в этот мужской коллектив?
Дмитрий: В моем представлении Марина должна быть другой. Аня меня перехватила в студии и попросила попробовать. Анна Банщикова: У Димы пробовался Сергей Юшкевич, который рассказал мне об этом фильме. Я сказала, как же так, я же снималась в другой картине, можно меня попробоавть? Так и было. Мы живем в каких-то рамках, мне хотелось показать, что она попала не совсем в свою жизнь.

5 июня 2013 года, записала Александра Копчевская специально для www.rudata.ru