Поиск
На сайте: 763804 статей, 327745 фото.

Новости кино: Екатерина Двигубская, режиссер и актриса («Москва, я люблю тебя», «Бедная Настя»): «В школе я была двоечницей, зато дипломы - красные»

ЕКАТЕРИНА ДВИГУБСКАЯ: «В ШКОЛЕ Я БЫЛА ДВОЕЧНИЦЕЙ, ЗАТО ДИПЛОМЫ — КРАСНЫЕ»

Екатерина Двигубская — актриса и режиссер. Она выступила как автор и актриса новеллы «В центре ГУМа у фонтана» — одной из новелл новой ленты-киноальманаха «Москва, я люблю тебя», представленной на открытии «Кинотавра-2010». Кстати сказать, продюсером всего проекта и режиссером одной из историй стал также ее брат, Егор Кончаловский. В своей короткометражке Екатерина, по собственному признанию, сняла чуть ли не всю свою семью: маму Наталью Аринбасарову, Кончаловского и Любовь Толкалину, Наталью Фатееву, и даже своего мастера по актерскому мастерству Альберта Филозова. А еще на ее съемках ночного ГУМа засветился Дмитрий Дюжев. Но это вовсе не первая работу Екатерины. Она снималась в картинах «Ретро втроем», «8 с половиной долларов», «Идеальная пара», сама снимала сериалы «Бедная Настя», «Холостяки», «Сделка». О том, какие из восемнадцати историй «Москвы» ей самой оказались наиболее близки, почему она пока не очень жалует российскую кинопродукцию и какую работу только что закончила, она рассказала в интервью журналисту РуДата.

Мне очень понравилась ваша история. Она позитивная, такая история-праздник. Но я поймала себя на том, что после всплеска эмоций, который получила от нее, мне было трудно воспринимать следующую. Понимали ли вы, что она будет настолько захлестывать?

Нет, конечно. Я расказываю то, что меня лично интересует и волнует. Ведь если меня что-то трогает, значит, это будет трогать кого-то еще. Но если бы я расказывала историю с холодным носом, то, скорее всего, она стала бы безразлична и зрителю. Хотя когда историю уже остнял, то она тебя может уже и совсем не интересовать. Она тогда уже закрыта. И так иногда когда я смотрю какие-то вещи, которые уже сделала, то мне это даже странно.

Как будто их делал другой человек?

Да, другой совершенно. Удивляюсь, что неужели ли это написала, это сделала я. Наверное, это так же, как с отношениями, когда отживаешь их, и какие-то вещи просто перестают тебя трогать.
Кстати сказать, в отличие от Егора (прим.: Егор Кончаловский), я смотрела «Париж, я люблю тебя», и, готовясь к нашему альманаху, анализировала, какая из историй мне запомнилась больше всего. И я поняла, что запоминаются те истории, которые придуманы ярко по форме, которые красочные.

Ну, вашей истории в этом не откажешь…

… и я даже могу допустить, что меня обвинят в слащавости. Но это вкусовщина. Да, там действительно все сладко. Но это же история про крем-брюле!!! Поэтому она и имеет на это право! Она яркая, и это ее, на мой взгляд, безусловный плюс. Когда альманах состоит из восемнадцати работ, то чтобы твоя история запомнилась, она должна быть не частью винегрета, а как бы выпирать целым «куском». Значит, она должна быть более выпуклой и яркой.

По-моему, у вас и по времени получилось побольше запланированных пяти минут…

У меня семь. Вначале я пыталась сократить до пяти, но потом выяснилось, что в фильме останутся всего восемнадцать минут (прим.: вместо изначально запланированных двадцати), и можно выйти за эти жесткие рамки.

В вашей истории очень много персонажей. И мне кажется, что ее вполне можно развить до полного метра…

Это моя жадность, чисто человеческая. Я туда, конечно, засунула все, что только могла: впихнула, утромбовала, еще и ногами встала… Мало того, что я сняла всю свою семью, но я позвала еще и своих друзей, которые снимались абсолютно бесплатно — это те самые мозаичные люди, на фоне которых происходит действие. Поэтому все получилось очень насыщенным.

… насыщенным, и очень московским. ГУМ, фонтан в нем — о них, наверное, знают абсолютно все, даже не москвичи. Это почти такой же символ города, как кремль…

Как раз эту идею подарил мне мой муж Александр Готлиб. Он сказал: «Возьми какую-нибудь крылатую фразу, которая напрямую связана с Москвой». И так как Красная площадь, на мой взгляд, очень открыточна, также как Эйфелева башня в Париже, то ГУМ все-таки более специфическое место, не настолько в лоб, но при этом фраза «Потерявшиеся встречаются в центре ГУМа у фонтана» — абсолютно крылатая.
На «звездной» дорожке «Кинотавра».
Перейти
На «звездной» дорожке «Кинотавра».

Вы это здорово обыграли, ведь у фонтана встречаются на только герои, потерявшиеся в магазине, но и потерявшиеся по жизни.
Скажите, Екатерина, смотрите ли вы российское кино последних лет?

Вы знаете, с этим сложно. Я смотрю кино. Но у нас сейчас какое-то странное разделение. Ведь если брать другие страны, то, например, «Алиса в стране чудес» делает около миллиардные сборы, но вместе с тем это потрясающее авторское… условно авторское кино. У нас же, к сожалению, нет такого кино, которое, с одной стороны, яркое, умное и интересное, но при этом зрительское. У нас пропасть между зрительским кино и авторским. Зрительское кино почему-то в массе своей тупое.

Почему? Неужели рассчитано на таких же зрителей?…

Я не считаю, что у нас зритель тупой. Проблема у нас все-таки в индустрии. Индустрия рыночного образца у нас только началась и еще не стабильная. К тому же у нас очень мало специалистов. Сейчас очень тяжело даже собрать съемочную группу.

Вы говорите не только об операторах и актерах?

Абсолютно. Очень квалифицированной «старой гвардии» сейчас тяжело из-за других темпов. Среди молодых же очень много дилетантов. Еще во время учебы во ВГИКе я заметила, что многие плохо учатся.

У кого вы учились?

Сначала на актерском у Филозова, а потом заканчивала режиссерские курсы у Митты. Оба мастера замечатльные. Я ходила и там, и там на все лекции и получила красные дипломы, кстати, чем я безмерно горжусь в силу того, что школу я закончила с двойками. Здесь же мне было интересно, и я понимала, что это то, чем я хочу заниматься всю оставшуюся жизнь, и потому старалась. Сейчас же очень много людей безразличных. А в нашей стране кино приходится снимать в очень тяжелых условиях, и потому заниматься этим стоит только если ты дейтсвительно фанат и этим болеешь. Это не приносит таких уж громадных денег. Конечно, если ты много снимаешь, то ты не бедствуешь. Но это не значит, что ты станешь за счет этого миллиардером. Когда я была совсем молоденькой девушкой, кто-то из старших товарищей мне сказал: «Катя, если ты можешь не заниматься кино, — не занимайся». И на этот вопрос мне нужнго было очень честно ответить. Я поняла, что не могу без этого жить. Для меня вообще жизнь именно так и построена: если можно жить без чего-то, то лучше переключиться…

… и найти то, без чего жить не сможешь…

А ведь очень много людей живут с потухшим взглядом. Но жизнь можно прожить гораздо интересней, насыщенней и активней.

То есть если бы вы это поняли, то не побоялись бы бросить что-то, на что потратили несколько лет?

У меня было так с актерским.

Но вы же все равно играете…

Я снимаюсь не для карьеры. У меня очень упертый характер, и я думаю, что я не самая худшая артистка на свете. Но я понимала, что так мучиться, как мучаются артисты, я не-хо-чу.

Мучиться — вы имеете ввиду, играть то, что предлагают, а не то, что хочется?

Если ты в обойме снимающихся артистов, то это дико тяжелая профессия. У всех снимающих актеров практически нет выходных, плюс к этому бесконечные переезды, часы ожидания… К тому же я человек недоверчивый. А актерская профессия связана с доверием. Мне же нужно все контролировать, так устроен мозг, — у меня другие мозги! Когда я сама режиссер, я сама себя контролирую, а другому человеку мне довериться очень сложно. Когда же я у кого-то снимаюсь, то есть правила игры, которые я уважаю, — нужно уважать чужой режиссерский труд. В этом случае я, естественно, подчиняюсь, но для меня это дико дискомфортно.

Вы сказали, что только что закончили что-то снимать. Расскажите, что это за проект.

Я снимала восемь серий для «Первого канала». Проект для меня было очень тяжелый. Называется «Все ради тебя». Про любовь. О чем еще может снимать женщина…

Разве больше не о чем???

Шучу, конечно. Я как раз очень люблю комедии. Мне вообще хочется попробовать разные жанры.

Нет ли со стороны коллег изначального предубеждения по отношению к женщине-режиссеру?

Есть! Но это меняется. На проекте «Москва, я люблю тебя» у меня была замечательная команда. Найти СВОИХ людей очень сложно. У меня есть МОЙ оператор Александр Носовский, который снимал мою историю в этом фильме, с ним мы единомышленники. Это когда абсолютное взаимопонимание, когда не нужно говорить слова. На «Москве» у меня был замечательный художник, Денис Лещенко, художник по костюмам Таня Долматовская. Это была команда безумно симпатичных мне людей. Все работали за небольшие деньги и какую-то условную идею. И когда у тебя есть команда, то работаешь с наслаждением, как бы тяжело ни было. А если еще и Дима Дюжев, и все артисты замечательны, то своих ощущений просто не передать. Я очень боялась за Дюжева: думала, что сейчас он начнет мне канифолить мозг, потому что работать надо было по ночам. Но нет, он себя вел очень достойно, по-мужски, в высшей степени профессионально. И вот еще какая вещь. Ведь в жизни он интересный парень, но — парень, и парень. Но входит в кадр и в лице появляется какая-то магия...

Истории из альманаха все очень разные. Егор сказал, что это как автографы их авторов. Так и есть. В них проявляется характер и стиль каждого. Можете сказать, чья история вам ближе?

Мне понравились работы Егора, Мурада Ибрагимбекова, Георгия Параджанова… Они все очень разные, и это, мне кажется, большой плюс. Как бы ни говорили, что работа эта эклектичная, — но ведь и сама Москва — эклектичный город. Она очень разномастная. И потому мне кажется, что отсутствие единого почерка, некая мозаика — это как раз и хорошо.

7 июня 2010 года, корреспондент Евгения Гутникова специально для www.rudata.ru