Гремина Елена Кинотавр 2010 IMG 4510.jpg Елена Гремина

ЕЛЕНА ГРЕМИНА: "ЛЮДИ, БЕГАВШИЕ НА ФИЛЬМЫ ТАРКОВСКОГО, СЕЙЧАС КАЧАЮТ «ДОКТОРА ХАУСА»

Елена Гремина — известнейший театральный драматург и основатель новаторского театра — «Театра-док». Ее пьесы идут на подмостках многих театрах страны, а фильмы по ее сценариям транслируются на центральных каналах. Именно благодаря ей мы увидели сериалы «Петербургские тайны», «Дневник убийцы», «Тридцатилетние», «Любовь на районе» и не только. Елена Анатольевна встретилась с журналистом РуДата и рассказала о том, почему ей нравятся американские сериалы, почему считает фестивали игрой и как, по ее мнению, «маленький негосударственный театр» стал известным явлением.

Здравствуйте, Елена Анатольевна! Вы не раз были в жюри кино- и театральных фестивалей. Скажите, могут ли члены жюри оценивать конкурсные фильмы, отстраняясь от личных оценок, основываясь только на профессионализме?

Все зависит от человека. Я вот твердо знаю, что у меня это получается. У меня есть какие-то предпочтения, но я могу судить объективно — о пьесах, фильмах. Я знаю и других таких людей. Возможно, это еще и потому, что я драматург. Ведь в своей работе я должна исходить из разных точек зрения. Как можно написать диалог, если не возражать, а только говорить?! Так что мне проще: я всегда могу представить себе, что говорит оппонент.

То есть если вы не любите фантастику, то все равно сможете бесстрастно определить, хорош фантастический фильм или нет?

Фантастику я как раз люблю, но я не люблю фильмы ужасов, нуары. Никогда в жизни не буду их смотреть для удовольствия. Но могу оценить, когда они хорошо сделаны, захватывают, насколько сложен сюжет, как нагнетается или не нагнетается саспенс.

Но субъективный подход — то есть отстаивать то, что ты любишь — тоже очень важен. Из-за него часто после подсчета очков выясняется, что ни один из фаворитов, которые обсуждались, не прошел в финал. Это потому, что вычеркнулись крайние мнения и средние произведения вдруг стали лидерами.

	Гремина Елена Попогребский Алексей Кинотавр 2010 IMG 5277.jpg С Алексеем Попогребским на «Кинотавре-2010».

Эти два подхода — объективный и субъективный — должны сочетаться, когда ты берешь на себя смелость и соглашаешься быть в жюри. Но потом нужно понимать, что все конкурсы — это игра. В каком плане? А в том, что от того, что фильм получил гран-при, он не стал лучше. Это просто такая игра вроде той, что мы договорились о том, что тот, кто получит больше звездочек, и есть лучший. На самом деле ведь и в истории есть множество примеров того, что некоторые великие вещи не были признаны современниками.

Но все же фестивали — это очень важная работа. Каждый фестиваль — это навигатор, который позволяет выбрать из огромного количество происходящих событий то, что соответствует конкретному вектору. У «Кинотавра» своя репутация. Он выбрал свои фильмы, и для каких-то зрителей это является знаком того, что их нужно посмотреть, а для каких-то наоборот — что не нужно.

Кстати, а как вы относитесь к тому, что действительно большое количество людей считает, что если фильм отметили на «Кинотавре», то это значит, что он скучный?

Так думают люди, которые не любят арт-хаус. Я-то арт-хаус люблю. Есть вещи, которые становятся все более и более элитарным. Я могу грустить из-за этого, но так было всегда. Но получается, что фильмы, книги, которые не подходят под критерии массовой культуры, остаются на обочине относительно потока поп-культуры. И с развитием интернета это будет еще более усугубляться. Я это не отношу ни как к добру, ни как к благу. Это естественные процессы, которые нельзя не учитывать.

Как следствие развития технологий?

Абсолютно. Когда Гутенберг совершил революцию книгопечатанием, умерло искусство рукописных заметок на полях, каких-то потрясающих книг, которые сейчас выставлены только в музеях. Их заменили тиражи. Тоже самое сейчас происходит и с интернетом. Но мы внутри этой революции, поэтому не все еще понимаем. Это новые виды общности, гласности, коммуникаций. Это очень глобально.

Нужно, чтобы прошло время?

Историки потом скажут, что интернет стал определять очень многое, что появилась гражданская журналистика. Ведь совсем недавно, во время революции в Киргизии произошла очень известная история. Тогда перекрыли все каналы, чтобы из страны не просочилась никакая информация. И весь мир узнавал о том, что там происходит, от ЖЖ-юзера. Девушка, дивущая в Киргизии, фотографировала то, что происходило на улицах, и выкладывала в свой блог. И агентство «Рейтер» перепечатывала эту информацию. Это реальность. В страну никого не пустили, а безымянный юзер под своим ником рассказал, как все было на самом деле. И потому сейчас довольно трудно игнорировать эту реальность.

Вы занимаетесь и кино, и театром…

По своей главной профессии я театральный драматург. Недавно в театре Станиславского в рамках Чеховского фестиваля у меня вышла премьера «Братья Ч.». В «Театре-док», где я один из участников процесса, идет документальная пьеса «Час восемнадцать» про смерть юриста Магницкого. Но, как и многие люди театра, я достаточно работаю и на телевидении.

Вы имеете ввиду сериалы?

Да, это новое, быстро растущее искусство. Когда-то считалось, что кино — это забава для толпы, низкое площадное развлечение, и никто не представлял себе, что будут Тарковский, Висконти, Антониони… Тоже самое сейчас происходит и с сериалами. На Западе сериалы наподобие «Клана Сопрано», «Шесть футов под землей», «Во все тяжкие» — это очень хороший уровень и драматургии, и актерской игры, которую не стыдно было бы и Станиславскому показать. Там, работает немало профессионалов, которые, кстати, часто уходят из кино, которое становится все более зрелищным, все более дорогим и подростковым.

В сериалах больше психологизма?

Разумеется. Все авторы высоких комедий в основном на телевидении, потому что в кино им сейчас особо делать нечего. Ведь понятно, что «Человек-паук-3» или «Аватар» создаются совершенно по другим законам. Посмотрите хотя бы «Эми». Там соревнуются прекрасные фильмы и актеры. И этот жанр сейчас занял то место, которое раньше занимали реалистические романы Бальзака и Диккенса. Толстые роман с продолжением, которые люди читали в библиотеках, — сейчас это сериалы.

Первыми вашими сериалами были «Петербургские тайны» и «Адьютанты любви»…

Сто лет назад это было… А дальше в 2005-м году я пришла работать в телекомпанию «Амедиа», которая тогда была флагманом этой индустрии. Все люди, с которыми я сейчас встречаюсь на других студиях, вышли оттуда. Это был первый индустриальный центр, где были взяты американские и английские образцы, и все попытались построить по-цивилизованному. Какие-то мои проекты там вышли, какие-то нет.

Эти два сериала исторические, костюмные…

Я также писала сценарий и к сериалу «Дневник убийцы», который ставил Кирилл Серебренников. Часть его действия происходит в 20-е годы. Также сценарий современного сериала «Тридцатилетние». Мне кажется, время действия не имеет большого значения. У Майкла Крайтона есть сериал «Скорая помощь», а есть фантастический роман «Стрела времени», и он же автор сценария «Тринадцати воинов», действие которых происходит в эпоху средневековья. Важнее герои, человеческие истории. Но если вы пишете детектив, то вы должны вникнуть в будни работников прокуратуры, а для меня это тоже самое, что разбирать быт людей, живших в 19-м веке. Для «Театра-док» я много пишу именно документальны пьесы, и мне приходится изучать, например, будни банковских работников.

Вам интереснее работать с событиями, реально произошедшими?

По-разному. Это аналогия документального кино, когда я изучаю реальность, а потом ее структурирую, и актеры работают определенным образом.

Недаром негосударственный маленький театр стал таким известным явлением. Вот только что я читала статью про музыку, и там было написано, что какое-то произведение сделано в жанре «Театра-док». Мне кажется, что была какая-то потребность времени, что это стало востребованным. Я являюсь директором «Театра-док», и все, что происходит в нем и вообще в движении «Новая драма», меня очень близко касается.

Кто придумал само словосочетание «новая драма»? Вы?

Не я, а Эдуард Бояков, с которым мы вместе учредили одноименный фестиваль. Оно уже обросло какой-то мифологией, штампами. Но на самом деле это очень живой, интересный, совершенно не застывший, изменяющийся процесс.

Есть ли у вас новые проекты, которые еще не вышли на экран?

Сейчас в производстве 12-серийный фильм «Мама по контракту». Это социальная драма для «Первого канала». Она на документальном материале. Фильм о людях, которые берут опекунство над детьми, одновременно заключая контракт с городом. История о том, что у матери забрали детей и отдали разным женщинам, чтобы они о них заботились. А настоящая мать пытается вернуть детей, борется за себя, за то, чтобы перестать пить, вернуть себе достоинство. Это драма, здесь всех жалко, ведь если эта героиня лучше, то она становится угрозой для других героинь, которые уже привязались к ее детям.

Какое кино вы смотрите для удовольствия?

Я стараюсь смотреть новинки американских и английских сериалов. С большим интересом смотрела первый сезон сериала «Побег из тюрьмы». В этой сфере происходит много интересного, есть из чего выбрать. И даже могу сказать, что те люди, которые в мои студенческие годы бегали на фильмы Тарковского, сейчас качают последние серии «Доктора Хауса» и «Во все тяжкие».

27 ноября 2010 года, корреспондент Евгения Гутникова специально для www.rudata.ru