Молчи, грусть… молчи… (фильм)
| Молчи, грусть, молчи… | |||||
|---|---|---|---|---|---|
| ' | |||||
| Сказка любви дорогой | |||||
| {{{Image}}} | |||||
| Жанр | драма | ||||
| Режиссёр | Пётр Чардынин Чеслав Сабинский Вячеслав Висковский Петр Чардынин | ||||
| Продюсер | Дмитрий Харитонов | ||||
| Автор сценария | Пётр Чардынин Петр Чардынин | ||||
| В ролях | Вера Холодная Пётр Чардынин Витольд Полонский Осип Рунич Иван Худолеев | ||||
| Оператор | Владимир Сиверсен | ||||
| Художник | Алексей Уткин | ||||
| Композитор | |||||
| Кинокомпания | Торговый дом Харитонова | ||||
| Длительность | 100 мин. | ||||
| Бюджет | |||||
| Страна | Россия | ||||
| Звук | |||||
| Цвет | |||||
| Метраж | |||||
| Год | 1918 | ||||
| Кассовые сборы | |||||
| Сборы в США | |||||
| Cборы в мире | |||||
| Cборы в РФ | |||||
| Зрители | |||||
| Релиз на DVD в CША | |||||
| Релиз на DVD | |||||
| Релиз на Blu-Ray | |||||
| Ограничение | |||||
| Рейтинг MPAA | |||||
| Приквел | |||||
| Сиквел | |||||
| IMDb | ID 0497639 | ||||
| |||||
«Молчи, грусть… молчи…» («Сказка любви дорогой», 1918) — художественный двухсерийный немой фильм Петра Чардынина. Чёрно-белый фильм. Для любой зрительской аудитории.
Сохранилась до наших дней только первая серия фильма.
Содержание |
Сюжет 
Кинематографический мир с интересом ждет выпуска в свет юбилейной картины режиссера П. И. Чардынина — «Сказка любви дорогой». Блестящий состав исполнителей, два короля экрана В. В. Максимов и В. А. Полонский в одной картине сразу, какой-то необычайный сюжет — все это заинтриговало всех, интересующихся кинематографом. Уже ходят слухи о каких-то легендарных цифрах, которые будто бы предлагают П. И. Чардынину за картину. Говорят не о десятках тысяч и не о сотнях, а о миллионах рублей! Насколько справедлива эта цифра — не беремся судить. Но нет сомнения, что «Сказка любви дорогой» явится безусловным событием сезона и хорошо подкормит театровладельцев, вечно тоскующих о хорошем «гвозде» в репертуаре.
КГ. 1918. № 8. 4
Серия первая. Скромные цирковые артисты Пола и Лорио готовились праздновать свои артистические именины — сегодня их бенефис. Души не чаял в своей партнерше Лорио, и Пола платила ему глубокой привязанностью. Маленькая ли неосторожность, лишний ли стакан вина, выпитый перед началом представления, — но бенефис Лорио закончился катастрофой: во время своего рискованного номера он упал с пирамиды стульев и тяжело разбился. Карьера циркового артиста для него была окончена, он навеки остался калекой. Карьера циркового артиста для Лорио была кончена — и чтобы не умереть от голода, он, с верной ему Полой, стал по дворам показывать свое искусство. Как-то, возвращаясь с прогулки, богатый коммерсант Прахов с приятелем своим Зарницким встретили в своем дворе бродячих музыкантов и, заинтересовавшись красивой девушкой, пригласили Полу и Лорио принять участие в их холостой вечеринке. Появление эффектной пьеретты произвело целую сенсацию: за ней ухаживали наперерыв… Прахов подарил ей богатое ожерелье, и после ужина, когда языки поразвязались, он очень недвусмысленно предложил ей остаться у него. Грустный возвращается Лорио домой — впервые ему пришлось одному блуждать по дворам, и страшно был поражен, когда у двери своего подвала встретил камердинера Прахова. — Вот письмо барыни… — От какой барыни? — А там узнаешь. И когда Лорио прочел письмо, его как громом поразило: Пола ушла от него навсегда! А для Полы началась новая жизнь. Прахов окружил ее роскошью: рестораны, пикники, вечера — веселая, но бессмысленная жизнь, и, конечно, надолго ее не хватило: Прахов заметно стал тяготиться Полой, и как-то в ресторане, после бурной сцены, он откровенно признался своему приятелю Телепневу, что с удовольствием расстался бы с ней. — Я знаю, она вам нравится, так вот, как говорится — из полы в полу… хотите? Случайно слышала Пола этот разговор: глубоко возмущенная, она с ненавистью бросила им: не видать вам меня обоим, как ушей своих! Вряд ли она сознавала, что она делает, куда она пойдет? Но в их компании был некто Зарницкий, к ее несчастью, Зарницкий был страстным игроком, и это отравляло ее жизнь. Однажды в клубе, когда ему особенно не везло, он проиграл Телепневу крупную сумму. Заплатить было нечем, и он решился на отчаянный шаг: зная, что такой суммы ему никто не даст, он обратился к своему знакомому художнику Волынцеву и попросил у него небольшую сумму, и когда тот дал ему чек своей матери, он решился подделать его. Зарницкий видел, куда Телепиев положил чек, как запер шкаф и куда спрятал ключи, и в нем сразу созрела мысль воспользоваться этим. Он умолил Полу поехать к Телепневу и, воспользовавшись моментом, когда на него никто не обращал внимания, прокрался в кабинет, достал ключи — но только открыл шкаф — раздался сигнальный звонок. Телепнев бросился в кабинет и, заметив в полумраке какую-то фигуру, выстрелил и наповал уложил несчастного Зарницкого… Когда Полу привели в чувство, Телепнев, может быть, более из задетого когда-то самолюбия, предложил ей: — Когда-то вы сказали, что мне не видать вас, как ушей своих, а что если бы я теперь предложил вам остаться у меня? Потрясенная происшедшим, еле сознавшая, что она говорит и делает, как автомат бросила она: — Делайте со мной, что хотите… Это было уже безвольное существо, совершенно выбитое из колеи…
КГ. 1918. № 20. 4-6
Картина большая: Две серии, одиннадцать частей. Картина боевая: Заняты В. В. Холодная и пять кинопремьеров — гг. Максимов, Полонский, Рунич, Хохлов и Худолеев. Картина праздничная, юбилейная: Играет сам юбиляр — заслуженный и талантливый работник кино — П. И. Чардынин. Исполнители во фраках, лакеи в ливреях. Вино, цветы, ценные подношения, музыка и все иное, вполне достаточное и необходимое для достойного ознаменования праздника русского киноискусства. Специально для юбилейной постановки был написан оригинальный сценарий. Насколько не обманывает меня дар чудесного прозрения, автор сценария преследовал главную цель — отвести каждому из пяти премьеров, занятых в картине, соответствующую его художественному темпераменту роль. Цель эта достигнута успешно, хотя и за счет репутации героини пьесы. В конце концов, сценарий «Сказки» — умелая и нескучная импровизация. На признание за сценарием иных достоинств едва ли будет претендовать сам автор его. Такой же умелой и нескучной импровизацией следует признать и постановку картины. Одним словом, «Сказка любви дорогой» — хороший юбилейный экспромт, без излишних литературных мудрствований, без излишних художественных откровений. Едва ли стоит останавливаться на деталях постановки или на индивидуальном исполнении ролей. Все уже знакомо, привычно и не выходит за рамки ранее сложившихся представлений о русских постановках и, в частности, о постановках П. И. Чардынина и о признанных достоинствах занятых в картине артистов. Однако интересно эту обычность постановки рассмотреть с общей точки зрения — оценки, быть может, какого-то определенного периода в развитии русского киноискусства, изменения путей, которыми оно до сих пор шло, проверки рабочих формул, которые найдены в границах личного опыта старейшим русским кинорежиссером и которыми он руководится в своем творчестве. Для таких ретроспективных экскурсий картина «Сказка любви дорогой» дает богатый материал. Делу отнюдь не помогают американские планы, дающие в приближении отдельные моменты общих сцен. Такое использование приближенных снимков не только не смягчает грехов театральности экранной постановки, но еще и подчеркивает ее условность и неубедительность. Издали, мол, вы, может быть, не разглядели, так вот вам еще и вблизи. Как это ни покажется с первого взгляда парадоксальным, но режиссера, болеющего театральщиной, сразу можно узнать по обилию пояснительных американских планов. Я не утверждаю, но мне представляется наиболее достоверным с точки зрения правильной ритмической композиции картины, что к пояснительным, дублирующим крупным снимкам можно прибегать лишь очень редко, чем не исключается возможность использования первого плана в общей разбивке мизансцен — в самом широком размере. Театральность, немного смягченная монтажом «вразбивку», с широким использованием в виде пояснительных примечаний крупных снимков, — такова последняя компромиссная творческая формула П. И. Чардынина, по существу мало разнящаяся от той формулы, с которой он начинал работать десять лет тому назад. Но не одна только постановка как таковая заставляет смотреть на «сказку» как на своего рода конспективное повторение пройденного. В юбилейной картине как будто нарочно дана характеристика обычному для экрана литературному вкусу, вернее, режиссерскому литературному вкусу, столь возлюбившему плакучую мелодраму, салонную драму, детективные сюжеты, трюки, обстановочность и иную ребячливую сцену, щекочущую нервы, развинченные театральностью, и вызывающую удивление «возможностями экрана по сравнению со сценой». Самые персонажи «Сказки» — все старые знакомые. Вот Пола — «одна из многих», «затравленная», брошенная в «мятежное море страстей». Вот знакомая давно на экране фигура в белом рабочем халате, у мольберта, с кистью в руках. Это художник, который «картиной в картине» расскажет о тайне своего сердца. Вот скрипач, играющий что-то, вероятно, очень трогательное, потому что лицо его умильно и вдохновенно. Вот несколько бар во фраках, без определенных занятий, проводящие время в кутежах и всякого рода развлечениях. Вот незадачливый промотавшийся игрок, подделывающий чек. Все знакомы, всех знаем. Привычная для глаза обстановка. Вот знакомая арена цирка, сцена, ложа с зеркалом на задней стене, в котором видна сцена, картонная комната клуба, несгораемый шкаф, кабинет ресторана с хором цыган, мебельные гарнитуры в обширных комнатах, даже клетка с канарейкой. Вспоминаются трюки. В «Песни торжествующей любви» так же вот поднималась па воздух человеческая фигура, не раз уже совершался подмен одной фигуры другой, ново разве то, что впервые, кажется, В. В. Холодная была превращена в скелет, напоминая об ожидающем всех конце и невечности всякой красоты. Все старо, знакомо и, пожалуй, дорого воспоминанию. Это — пройденный путь. Это история зарождения и первых сознательных шагов киноискусства. Много добыто опытом «на ощупь» в этом пережитом процессе исканий. Слишком многое будет отброшено и забыто, но самые ошибки и заблуждения прошлого послужат уроками для будущего созидания. «Театральная школа» кинорежиссеров не сразу и не завтра еще утратит свое преобладание, потому что нет иной, которая могла бы ее заменить. Продолжаются искания «на ощупь», по капле собирается опыт, и не произнесена еще новая формула экранного творчества, новое заветное слово, освобождающее молодое искусство от рабской зависимости и школьного подражания приемам иных искусств.
Веронин. — КГ. 1918. № 23. 13-15
На Цветном бульваре открылся кинотеатр «Бельгия». Несмотря на малую вместимость (около 200 человек), театр работает с такими картинами, как «Отец Сергий», «Сказка любви дорогой», «Молчи, грусть, молчи». Маленький, но заново отремонтированный театр с хорошей программой охотно посещается публикой.
Кино-жизнь (М.). 1922. № 3. 11
Вслед за «Камином» («У камина» и «Позабудь про камин») почти с таким же успехом прошли… «Молчи, грусть, молчи» и «Сказка любви дорогой». Имя В. Холодной опять сделало свое дело, и кинотеатр едва вмещал желающих…
Кино-жизнь (М.). 1922. № 4. 6
Скрипач-эквилибрист Лорио (Пётр Чардынин) и его подруга Пола (Вера Холодная) получают бенефис в цирке. Во время исполнения сложного номера подвыпивший Лорио теряет равновесие и падает с большой высоты. Он остаётся жив, но увечье лишает его возможности выступать. Пола и Лорио живут впроголодь, зарабатывая сущую мелочь как уличные музыканты.
Однажды Полу и Лорио замечают возвращающиеся с прогулки коммерсант Прахов (Иван Худолеев) и его приятель Зарницкий (Осип Рунич). Пола нравится обоим, и они решают пригласить музыкантов на вечеринку. Прахов начинает откровенно ухаживать за Полой, дарит ей драгоценное ожерелье и предлагает бросить нищего Лорио и переехать к нему. Пола сначала отказывается, но затем принимает его предложение. Она посылает на квартиру Лорио праховского камердинера (Михаил Массин), который должен передать Лорио прощальное письмо и забрать вещи Полы.
Лорио в отчаянии, а Пола начинает новую жизнь. Она обеспечена и счастлива, беспечна и легкомысленна. Однако её легкомыслие быстро надоедает Прахову. Он видит, что Пола нравится богатому помещику Телепнёву (Витольд Полонский). Решив избавиться от девушки, он предлагает её Телепнёву, каламбуря по поводу её имени, «из полы в полу». Пола, случайно услышав этот разговор, вспыхивает и порывает с Праховым, не оставляя надежды и Телепнёву. Но и возвращаться к Лорио она не хочет. В этот момент ей делает предложение Зарницкий и Пола переезжает к нему.
Зарницкий живёт как обеспеченный мещанин, но он страстный и неудачливый игрок. Проиграв крупную сумму Телепнёву, он крадёт у Полы ожерелье, подаренное ей Праховым, а затем подделывает банковский чек. Телепнёв приглашает Зарницкого вместе с Полой к себе на вечеринку. Пола не хочет идти, но Зарницкий, которому необходимо что-то предпринять, чтобы Телепнёв не предъявил к оплате фальшивый чек, уговаривает её пойти на вечеринку и спеть. Пока гости слушают Полу, Зарницкий пытается выкрасть чек из сейфа Телепнёва, однако включает сигнализацию. Он пытается скрыться в тёмной комнате, но Телепнёв, не узнав в темноте, убивает его выстрелом из пистолета.
На этом заканчивается сохранившаяся часть первой серии фильма. Финал серии, в котором Телепнёв предлагает впавшей в отчаяние Поле остаться жить у него и она в полуобмороке принимает его предложение, известен по письменным изложениям сюжета.
Вторая серия не сохранилась.
В ролях
- Вера Холодная
- Пётр Чардынин
- Витольд Полонский
- Осип Рунич
- Иван Худолеев
- Владимир Максимов — Волынцев, художник
Значение
Фильм был снят в ознаменование 10-летнего юбилея российского кинематографа и как бенефис Петра Чардынина, который был на этой картине режиссёром, сценаристом и исполнителем одной из главных ролей.
Интересные факты
- Кроме основного постановщика Петра Чардынина сорежиссёрами фильма были также Чеслав Сабинский и Вячеслав Висковский.
- Фильм был выпущен в прокат «всероссийской премьерой» 14 мая (1 серия) и 21 мая (2 серия) 1918 года.
- «Молчи, грусть… молчи…» и «Сказка любви дорогой» — две строчки романса, который рефреном проходит через всю картину.
