Алексей Смирнов. Не клоун
АЛЕКСЕЙ СМИРНОВ. НЕ КЛОУН…
НЕ КЛОУН, А БОЛЬШОЙ АРТИСТ
Ах, война, что ж ты сделала, подлая!
Стали тихими наши дворы.
Наши мальчики головы подняли,
Повзрослели они до поры.
На дороге едва помаячили
И ушли – за солдатом солдат…
До свидания, мальчики!
Мальчики,
Постарайтесь вернуться назад!
Булат Окуджава, поэт-фронтовик
Признаюсь, что меня раздражают характеристики, которые даются некоторым актёрам. Они словно клеймо; татуировка, которую потом трудно удалить.
Я не кинокритик; я зритель. Мне посчастливилось познакомиться с Натальей Бажутиной, художником-реставратором, специалистом по историческим памятникам. И от неё я узнала интересную подробность.
Если один и тот же памятник показать искусствоведу и реставратору, то мнение о его состоянии будет совершенно разным. Искусствовед не видит глубинных особенностей исторического памятника.
Вот и мне сейчас, справедливости ради, необходимо выступить реставратором.
Реставратором творческой биографии актёра.
НЕТ ПОВОДА ЕГО ЖАЛЕТЬ
Оригинальный, неповторимый, эксклюзивный киноактёр АЛЕКСЕЙ МАКАРОВИЧ СМИРНОВ (28 февраля 1920 – 7 мая 1979). Царство ему небесное. Нет его уже 38 лет, но он живёт на экране; и будет долго-долго жить, я в этом уверена. Знатоки подсчитали, что он снялся в более чем 70 художественных фильмов. Много в них эпизодических ролей. Но все они запоминаются нестандартностью игры и, конечно, юмором. А юмор у Алексея Макаровича не гротескный, а лёгкий, как паутинка; с хорошей долей иронии.
Что-то я не припомню ни одного интервью с Алексеем Смирновым. Как говорят, при жизни его журналисты не жаловали. А жаль! Многое потеряли.
Говорят, что в советское время чиновники от кино запрещали кинорежиссёрам снимать Алексея Смирнова в фильмах о войне, считая, что этот актёр из любого фильма сделает комедию. Узколобые!
В фильме «Разведчики» у него крошечная роль – повар Василий. Он просится в разведку, а командир его не берёт. И повар говорит:
- А взяли, не пожалели бы!
Известно, что журналисты – народ зависимый; они зависят от вкуса и пристрастий своих боссов. Вот те боссы и потеряли многое, что в своё время не уделяли внимание этому замечательному актёру.
Можно ещё вспомнить, что и боссы – люди зависимые. Алексей Смирнов жил в советское время. Не нравился он советским партийным чиновникам. Наверное, завидовали популярности актёра. Хотя сами пребывали в ролях коммунистов, радеющих за счастье народа.
Остановлюсь, ибо это другая тема. Великий английский драматург- философ Уильям Шекспир вывел такую формулу: «Весь мир – театр, а мы все в нём актёры».
Жаль только, что воздаётся должное уважение многим людям, когда они в этом уже не нуждаются, поскольку уходят из жизни.
Коснулось это и Алексея Смирнова. Как расщедрилось наше телевидение – лишь за последние несколько лет прошли о нём две большие документальные передачи. Возможно, их было больше, но всё равно не так много, как заслужил этот великолепный актёр и патриот России.
Категорически не согласна с названиями тех передач: «Его знали только в лицо. Трагедия комика» и «Алексей Смирнов. Клоун с разбитым сердцем». Алексей Смирнов клоун? Смотрю расшифровку этого слова в «Словаре русского языка» С.И.Ожегова: цирковой артист, использующий приёмы гротеска и буффонады; а в переносном смысле – вести себя шутовски, паясничать. Нет, Алексей Смирнов не клоун и никогда не строил из себя клоуна. Юрий Никулин был клоуном, работал в цирке; его творческие профессии: киноактёр и клоун. Алексей Смирнов комик? Из того же источника: комик – 1) артист, исполняющий комические роли; 2) человек весёлого нрава, заражающий других чувством юмора. Комик подходит больше. Но Алексей Макарович никогда не кривлялся; это был его дар – шутить и смешить. И получалось это у него органично, без усилий и натяжек. Он комедийный актёр. Достаточно вспомнить, что до Великой Отечественной войны 1941-1945 годов актёр работал в Ленинградском музыкальном театре. Не имея голоса! Хотя он в одном из фильмов поёт. Об этом я ещё вспомню.
Возможно, кто-то, как и я, заметил, что ни у одного из советских (российских) киноактёров не было глупых лиц, когда они играли комические роли в кино, допустим, пьяницу Федю, Бальзаминова, Лёлика, Деточкина… Как-то я смотрела английский сериал с комическим акцентом. Главный герой – богатый денди – кривлялся, пытался острить, тужился-пыжился… Мне не было смешно. А вот лицо у актёра было глуповатым. Интересный факт: в Англии тот сериал пользовался большой популярностью. Наверное, мы по разным поводам смеёмся. В телепередачах, которые я назвала, в газетных и журнальных публикациях об Алексее Смирнове обязательно звучит этакая жалостливая нотка, как об ущербной личности: не доиграл, мечтал о других ролях, но не давали играть; страдал от своей внешности, жил закрыто, жил только на съёмках… Это однобокий взгляд на жизнь актёра Смирнова.
Возможно, кому-то это покажется странным, но я не вижу повода для того, чтобы жалеть Алексея Макаровича. У него была яркая жизнь, наполненная героическими событиями. В его биографии есть страницы более важные, чем самая интересная роль в кино – ему не надо было изображать фронтовика, он был фронтовиком. И совсем не обязательно всем актёрам играть Гамлета или маршала Жукова. Русский юноша (21 год!) защищал Отечество, своих соотечественников, свою маму. И как храбро защищал; что называется – не щадя живота своего. Кто разбирается в наградах, тот поймёт его подвиг во имя свободы Родины. По названиям фронтов, на которых был его миномётный полк: Западный, Брянский, 1-й Украинский, 2-й Белорусский, видно, что везде шли страшные бои и были большие жертвы. То, что он остался жив – чудо. Боевые награды Алексея Смирнова: два Ордена Славы 2-й и 3-й степени, Орден Красной Звезды, Орден Отечественной войны 1-й степени; медали «За отвагу» и «За боевые заслуги».
МИНОМЁТЧИКИ
Расскажу, как познакомилась с Алексеем Макаровичем Смирновым. Я работала в журнале. Понятно, что журналисты встречаются с людьми самых разных профессий и судеб. Беседовала я и с участниками Великой Отечественной войны. В основном, это были врачи, медицинские сёстры и санитарки, служившие во фронтовых госпиталях. В первые месяцы войны, когда войска фашистской Германии и её союзников рвались к Москве, в тяжелейших условиях непрерывных боёв при Западном фронте был сформирован уникальный медицинский комбинат – сортировочный эвакуационный госпиталь (СЭГ) № 290. Персонала разного профиля в нём было более тысячи. Позже он будет находиться при 3-м Белорусском фронте. Ветераны этого госпиталя, не сразу после войны, а спустя годы, в День Победы - 9 мая или накануне, начали встречаться в Москве в Центральном доме медицинских работников на улице Герцена (сейчас - улица Большая Никитская; в этом здании находится театр «Геликон-опера»). Я бывала на тех встречах. Без душевного волнения не могу вспоминать рассказы фронтовиков.
Однажды мне подарили большую фотографию, сделанную в начале июля 1941 года. На ней более тридцати молоденьких женщин – это были санитарные дружинницы, выпускницы медицинских курсов Коминтерновского районного комитета Общества Красного Креста Москвы. Если без подробностей, то почти все эти санитарные дружинницы, в конце концов, были направлены в СЭГ № 290, который формировался в городе Вязьме Смоленской области. Госпиталь сразу же начал принимать тысячи раненых; очень нужны были рабочие руки. Вначале сандружинницы работали в госпитале санитарками.
Я решила найти кого-нибудь из тех, кто на фотографии. Хоть и прошло после войны много лет, мне удалось разыскать несколько бывших санитарных дружинниц; с некоторыми встречалась. Меня заинтересовала судьба одной из них – Анны Левиной. Она была командиром той санитарной дружины. Постепенно я нашла фронтовиков, которые что-то знали об этой девушке. Среди её боевых товарищей оказался и Алексей Смирнов.
Известно, что все годы войны Алексей Смирнов служил в 169-м миномётном полку. В 1940 году он был призван на службу в армию. А когда началась война с фашистами, то без передышки оказался на фронте. Кстати, такая же ситуация сложилась и у Юрия Никулина, о чём он рассказал в своей
автобиографической книге «Почти серьёзно…».
Срок службы подошёл к концу, и Юрий Никулин собирал свой чемоданчик, в котором лежали записная книжка с анекдотами, книги, письма от родителей и от любимой девушки. Из названной книги: «Юнкерсы» идут прямо на батарею. Вспышка. Ещё не слышно залпа пушек, но мы понимаем: наша батарея первой в полку открыла огонь. Так 115-й зенитно-артиллерийский полк вступил в войну. С первым боевым залпом мы поняли, что война действительно началась… Я понимал: о демобилизации и думать нечего».
Как актёр Смирнов попал именно в 169-й миномётный полк, не знаю. А теперь уже спросить не у кого. Есть информация, что Алексей Макарович на фронте вёл дневник. Был ли он опубликован, мне не известно. В этом же полку служила и Анна Левина. Начинала Анна (товарищи называли её Аней, Анкой) работать в СЭГе №290, но пробыла там недолго. Она и несколько её подруг-сандружинниц, во что бы то ни стало, решили попасть на передовую Западного фронта. Хотя их госпиталь и был на передовой. Вязьму фашисты непрерывно бомбили; попадали бомбы в палатки и в здания, где располагались операционные, перевязочные, палаты, и в санитарные поезда, на которых СЭГ отправлял раненых в тыл; были потери среди персонала.
Как только я узнавала адреса однополчан Анни Левиной, я сразу же отправляли им письма с просьбой рассказать всё, что они знали об этой девушке. К сожалению, и до сих пор о довоенной её жизни мало что известно. Подруги говорили, что она была сиротой; жила у тёти. Родилась ли она в Москве или до войны приехала откуда-то в столицу выяснить не удалось. Вроде бы, у неё было два брата, которые погибли где-то на фронте в первые месяцы войны. Вот что рассказал МИХАИЛ СУХОВ, бывший комиссар 169-го отдельного миномётного полка (жил в городе Волгограде; к сожалению, не сохранилось его отчество): "Вспоминаю, что в сентябре 1941 года во время боёв за город Ельню под Смоленском в 24-й отдельный миномётный батальон прибыло три санинструктора – три девушки, только что окончившие в Москве краткосрочные курсы медсестёр. А попали они к нам таким путём. Девушки были направлены в один из полевых госпиталей. Назначение это их не устраивало, они мечтали о переднем крае, где шли бои, рвались снаряды. Они считали, что комсомолки должны быть именно там. Освободившись от дежурства в госпитале, сандружинницы ежедневно выходили на дорогу, останавливали машины, идущие к фронту, и просили взять их с собой на передовую. Но им отказывали. Однажды, как они рассказывали, им повезло. В остановившейся машине находился командир части. Он не устоял перед их просьбой. Послужило этому и сложившаяся ситуация: в последних боях часть понесла большие потери среди санинструкторов. И командир привёз их в батальон.
При первом знакомстве в батальоне две девушки назвали себя просто: Валя Неофитова, Ася Леонтьева. А третья сказала: "Анна Карповна Левина". Это было немного смешно, так как выглядела она значительно моложе подруг; скорее, девочка-подросток. Им было по 17-18 лет. Аня отрекомендовалась, как солидная, важная дама. История эта быстро разнеслась по батальону, и все сразу стали называть Аню не иначе, как Анной Карповной. Аня была жизнерадостной, энергичной девушкой. С утра до вечера на батарее слышался её весёлый говор и смех. Надо сказать, что это поддерживало дух солдат. Аня быстро привыкла к боевой обстановке - к артиллерийским обстрелам, налётам фашистских самолётов; вела себя бесстрашно, как заправский солдат.
Незамедлительно освоила Аня свои прямые обязанности: не так-то просто смотреть на истекающего кровью и стонущего солдата, на его израненное тело. Тут слезами не поможешь. Но девушка не терялась: останавливала кровь, перевязывала раны, успокаивала раненого. И, конечно, помогала отправлять его в полевой госпиталь. Помимо работы санинструктора её интересовала работа миномётного расчёта. Изучив материальную часть миномёта и действия расчёта, Аня в нужный момент заменяла выбывшего из расчёта солдата. Изучила связь и могла заменить телефониста. Вскоре овладела теорией стрельбы и, случалось, принимала на себя обязанности командира огневого взвода. В 1942 году 24-й отдельный миномётный батальон был переформирован в 169-й миномётный полк. Анна Карповна получила звание лейтенанта и была назначена командиром огневого взвода. С этими обязанностями восемнадцатилетняя девушка справлялась не хуже командира взвода - мужчины. А по дисциплине во взводе, санитарному состоянию блиндажей, где размещались солдаты, по внешнему виду бойцов - взвод был первым. Солдаты равнялись на своего командира. За приветливый, весёлый, добрый нрав, за мужество, бесстрашие и отвагу Аня пользовалась большим уважением.
Вместе со своей частью Анна Левина участвовала в боях под Москвой, за города - Ржев, Орёл, Житомир, Проскуров (Хмельницкий). В 1944 году в одном из боёв за город Львов у деревни Жировка (на топокарте Журавка, в 15 километрах юго-восточнее Львова) Аня погибла. Произошло это в ночь на 27 июля (или 27 августа; у однополчан Ани назван разный месяц). Одна из разбитых немецких дивизий выходила (вырывалась) из окружения и на её пути оказался дивизион 169-го миномётного полка. Завязался ожесточённый бой. На своём участке дивизион не пропустил немцев, но понёс потери. Среди погибших солдат и офицеров была и Анна. Захоронена она в братской могиле в районном центре Пустомыты Львовской области. С 1942 года Анна Левина была членом коммунистической партии. Награждена Орденом Красной Звезды, медалями "За отвагу" и "За оборону Москвы". Мужественной и бесстрашной, доброй и жизнерадостной, и в тоже время – суровой и беспощадной к врагам – такой осталась Анна в нашей памяти».
В 169-м миномётном полку санинструктором служила и Надежда Васильевна Петрова (также окончила курсы Красного Креста; после войны жила в г. Звенигороде Московской области). Она рассказала, что Аня была голубоглазой блондинкой; весёлой, активной, жизнерадостной девушкой; хорошо пела, была артистичной натурой. Пела, значит, участвовала в концертах. Вот почему она и Алексей Смирнов вместе на фотографиях. Об этом чуть позже.
ОДНОПОЛЧАНЕ
Надежда Васильевна Петрова назвала однополчан, которые могли бы ещё что-то рассказать об Ане: Валентина Лавникевич-Неофитова («Подруга Ани, вместе учились и вместе служили в полку»); Николай Иванович Синицын («Товарищ, вместе учились и с её помощью он попал в наш полк»); Иван Петрович Сальцин («Командир полка; имеет фото Ани»); Михаил Сухов («Комиссар, часто с ней встречался, имеет её фотографии»); А. Власенко («Друг Ани. Имеет её фото»). Это всё однополчане и Алексея Смирнова. Именно он дал мне адрес Надежды Петровой. А ведь ходили слухи, что Алексей Макарович не встречался и не переписывался со своими однополчанами. Это из серии: на чужой роток не накинешь платок.
Хорошо знал Анну Левину АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ ВЛАСЕНКО, бывший командир батареи. После войны он жил в г. Фастове Киевской области. Мы какое-то время переписывались. У меня сохранилось несколько его писем. Один раз он приезжал в Москву, и мы с ним виделись. Александр Власенко и Алексей Смирнов дружили все фронтовые годы. "1942 год. Начало мая, - так начинается одно из писем Александра Власенко. – По направлению резерва командного состава, после госпиталя я прибыл в одну подмосковную деревню, где формировался 169-й миномётный полк. Проходя по деревенской улице, я впервые встретил… Навстречу мне шла в военной форме среднего роста девушка; из-под её пилотки выбивалась прядь белокурых волос. Поравнявшись со мной, она приложила руку к головному убору, улыбнулась. И прошла мимо. Получив направление в штабе полка в одну батарею на должность заместителя командира батареи по строевой части и прибыв туда, я снова встретил её в расположении батареи, где она укладывала медицинскую сумку. Это и была Аня Левина, санинструктор батареи.
С первых дней пребывания в батареи, я обратил внимание на одну особенность. Все офицеры и солдаты, молодые и пожилые, с каким-то особым чувством, свойственным только воинам, которые готовятся отправиться на фронт, произносили имя "Анка", "наша Анка".
А наша Анка, помимо подготовки своего санитарного имущества, обращала внимание буквально на всё: чистые ли котелки и ложки у солдат, все ли пуговицы на их гимнастёрках, каждый ли имеет платок, нитки-иголки…
Она была не только сестрой милосердия, но и настоящей сестрой для каждого солдата, сержанта и офицера батареи.
Это было короткое «мирное» время, когда над нами не свистели пули, не рвались вражеские бомбы и снаряды, не видно было фашистских танков и не гудели в небе вражеские самолёты. … Вскоре мы получили приказ выступать на фронт. Заняв боевой порядок в районе города Погорелое Городище (в 1931-1990 годы Калининская область; ныне -Тверская область), мы начали вести подготовку к жестоким боям. Здесь Анка не знала ни сна, ни отдыха.
И вот бой. 4 августа 1942 года после мощной артподготовки мы сбили фашистов с укреплённых позиций, двинулись вперёд, освободили города Карманово (Смоленская область), Зубцово (тогда Калининская область), Погорелое Городище. Потом с ходу, по временной переправе, форсировали реку Вазузу (в Смоленской области) и вышли на её гористый правый берег. Не успев ещё приготовиться к дальнейшим боям, мы над своими головами увидели стаю немецких стервятников. Зайдя в пике, они начали сбрасывать бомбы. Крики и стоны послышались не только на берегу реки, но и в воде. И здесь, даже страшно подумать, а тот, кто этого не переживал, может и не поверить: в этом аду, среди сотен разрывов бомб металась наша Анка с санитарной сумкой. Она перевязывала раненых, оттаскивала их в безопасное место.
Когда, отбомбившись, немецкие самолёты улетели, её спросили:
- Как ты могла бегать под разрывами бомб?
Она, вся в крови, улыбнувшись, ответила:
- Было страшно, но на то я и санинструктор, чтобы оказывать помощь раненым.
… И снова затяжные бои на подступах к Ржеву. И там, на линии связи, где очень часто бывал ранен связист, все видели Анку, которая под огнём бежала к нему, оказывала помощь, а затем сама соединяла обрыв провода связи. Нередко ей приходилось ползти по-пластунски, чтобы вытащить тяжело раненого с поля боя. Участвуя в боях, Аня Левина решила стать строевым командиром, чтобы, помимо оказания помощи раненым, и самой уничтожать фашистских зверей, изгонять их с нашей территории. И мечта её сбылась. В Орловско-Курской операции она уже была младшим лейтенантом и командовала огневым взводом. На этой должности она показала себя по храбрости, смелости и умению уничтожать врага с такой стороны, что удивлялись даже командиры-мужчины. Она была хрупкой девушкой, но наравне с мужчинами переносила все тяготы и невзгоды фронтовых дорог.
Один случай из Орловско-Курских боёв. Высшим командованием было приказано батарее в поле - близ города Карачев - занять боевой порядок и разрушить железную дорогу Орёл – Брянск. ... Чистое поле. А вверху беспрерывный гул фашистской "рамы", корректировавшей огонь своей артиллерии. Анка, презирая огонь вражеской батареи, рискуя жизнью, целый день со своим взводом держала под обстрелом железную дорогу, не давая возможности исправить её и вывезти награбленное добро из города Орла. А когда при наступлении темноты, подтянув силы, немцы пытались окружить и уничтожить батарею, Анка организовала такой шквал огня, что враг вынужден был отойти. Тогда наступил полный разгром гитлеровских войск в Орловско-Курской операции.
А дальше - Украина! Снег и грязь, мороз и стужа не сломили духа командира взвода Анки Левиной. В боях за г. Житомир Анка со своим взводом вступила в единоборство с немецкой батареей, и дала возможность нашей пехоте выполнить приказ: на участке военного городка выбить немцев с их позиций. Благодарные житомирцы новый, 1944 год, встречали с нашими воинами, освободившими их от фашистского ига.
... Мы шли боевыми фронтовыми дорогами вперёд. Мы гнали немецко-фашистских захватчиков в их логово. Уже чувствовалось дыхание Дня Победы!
Но непоправимое горе, тяжёлая утрата постигла нас: Анки не стало.
В одном бою в районе деревни Журавка, презирая смерть, Анна Левина пала смертью храбрых, смертью героя, но осталась верной своему долгу.
А как она любила жизнь, как она верила в победу, как она хотела дожить до этого дня – дня, когда солнце свободы и счастья будет светить над нашей землёй, над всем миром!
Но не суждено ей осуществить все мечты и желания свои; не суждено было выжить всем смертям назло. Смерть вырвала её из рядов победителей».
В том бою погибло двадцать миномётчиков. В районном центре Пустомыты Львовской области в послевоенные годы открыли музей 169-го миномётного полка. Там были документы об Анне Левиной, Алексее Смирнове и других миномётчиках.
Был там и памятник советским воинам, погибшим при освобождении этой украинской области. Уцелело ли сейчас что-то из этого, не знаю.
Когда мне стало известно, что Алексей Смирнов и Анна Левина служили в одном полку, я ему позвонила в Ленинград. Это было в 1976 году. Он пригласил меня приехать. Так я и замечательный фотокорреспондент Володя Водовозов оказались в гостях у Алексея Макаровича. У меня есть фотографии той встречи. Алексей Макарович в обыденной жизни был таким же, как и в кино – та же ироничная улыбка; никакой актёрской позы. Благодушное, благородное лицо; очки, закатанные рукава рубашки… Возможно, ему никогда не наносили грим, в какой бы роли он не снимался. И не надо было его как-то украшать. Мой муж (кинорежиссёр-документалист) говорил: «Мужчине красота не нужна. Он должен быть чуть-чуть лучше обезьяны». То ли где-то вычитал-услышал, то ли сам придумал.
Собратья по кино уверяют, что Алексей Макарович страдал от своей внешности, а потому носил мешковатую одежду и прочее такое. Выдумки! Чтобы фронтовик, столько видевший смертей и мучений, страдал от такой ерунды? Не верю. Почему-то никто никогда не говорил, что также очень интересный киноактёр Борис Фёдорович Андреев (1915-1982) страдал от своей внешности. А ведь он такой же большой – в прямом и переносном смысле, как и Алексей Смирнов. Как он смешно и по-медвежьи бегает в кинофильме «Трактористы»! Я не сравниваю этих актёров. У них разная судьба, а в кино – разное амплуа.
ОНИ БЫЛИ КОМАНДИРАМИ ВЗВОДОВ
Почему я не привожу здесь рассказ Алексея Макаровича об Анне Левиной? Потому что куда-то запропастились мой блокнот (он есть на фотографии) и журнал, в котором была опубликована наша беседа. А вместе с ними – и разные подробности. Помню, что актёр больше рассказывал смешные истории (и на войне они бывают) и о том, как готовил концерты, подбирал репертуар повеселее. Даже ставил спектакли; здесь он был автором либретто, режиссёром, актёром… Кажется, поставил даже «Свадьбу в Малиновке» и играл там Яшку-артиллериста. А вот в послевоенном художественном фильме «Свадьба в Малиновке» у Алексея Макаровича небольшая роль. И не он, а также оригинальный актёр-фронтовик Михаил Пуговкин, произносит: «Бац, бац…И мимо!» Конечно, подобные развлечения возможны были лишь в периоды затишья боёв. И ещё я помню, что, когда мы рассматривали фотографии в его альбомах, у него влажнели глаза.
Из наградного листа Алексея Смирнова: «9 апреля 1944 года в районе деревни Пилява после мощных артналётов два батальона противника при поддержке 13 танков перешли в атаку. Тов. Смирнов со взводом открыл мощный миномётный огонь по немецкой пехоте. В этом бою огнём взвода было уничтожено; 4 станковых и 2 ручных пулемёта, 110 фашистских солдат и офицеров. Контратака немцев была отбита».
Вспомним, что рассказал об Анне Левиной Александр Власенко: «Анка, презирая огонь вражеской батареи, рискуя жизнью, целый день со своим взводом держала под обстрелом железную дорогу, не давая возможности исправить её и вывезти награбленное добро из города Орла. А когда при наступлении темноты, подтянув силы, немцы пытались окружить и уничтожить батарею, Анка организовала такой шквал огня, что враг вынужден был отойти».
Аня Левина и Алексей Смирнов были командирами миномётных взводов. Если бы девушка не погибла, то, конечно, на её счету было бы больше подвигов во имя Отечества.
После её гибели 169-й миномётный полк продолжал бить врага. И, можно предположить, что ярость миномётчиков была ещё сильнее – как месть за гибель храброй и красивой девушки, которую именно война заставила надеть военную форму.
Алексей Смирнов брал в плен фашистов; 22 января 1945 года его взвод на своих плечах переправил миномёт на левый берег реки Одер и дар жару гитлеровцам.
Разгром фашистской Германии и её союзников в Великой Отечественной войне подтвердил истину: кто к нам с мечом придёт, тот от меча и погибнет.
СВИДЕТЕЛЬ ДРУЖБЫ – ПРИГЛАСИТЕЛЬНЫЙ БИЛЕТ
Есть бесценный документ военного времени: пригласительный билет. Мне его подарил Алексей Макарович. Это тонкий маленький листок пожелтевшей бумаги с текстом. Ему около 74 лет.
Приглашение напечатано на пишущей машинке и лишь фамилия Смирнова и время встречи написаны чернилами. Наверное, тот, кто его печатал, впервые подошёл к пишущей машинке. Я ничего в тексте не правлю.
Пригласительный билет
т..........Смирнов
В день 24-х летия к-на ШАнАева,
22-х летия к-на ВлАсенко, 20-ти летия
мл. л-та Л Е В И Н О Й,
просим прибыть нА вечер 12.09.43 г. в 21.00
в рАсположение 4-й бАтАреи.
к-н ШАНАЕВ
к-н ВЛАСЕНКО
мл. л-т ЛЕВИНА
12 (дважды 12).09.43 г.
Этот пригласительный билет - свидетель того, что Александр Власенко, Анна Левина и Алексей Смирнов служили в одном - 169-м миномётном полку. Какие же они молодые! Я подсчитала: капитан Шанаев родился в 1919 году; капитан Власенко – в 1921 г., младший лейтенант Левина – в 1923 году. А Алексею Смирнову к моменту празднования дней рождения фронтовых друзей шёл 24-й год.
Есть у меня две фотографии. Со слов Алексея Смирнова на одной я написала "Волоколамское направление. 20 июля 1942 года». На этой фотографии пятеро воинов: четверо мужчин и одна женщина. Молодые и красивые. Они стоят на фоне леса. Мужчины в военной форме и в шапках-ушанках со звёздочкой в центре. Девушка - а это Аня Левина, в гимнастёрке и фуражке. Видна медаль. Так как это 1942 год, можно предположить, что медаль "За отвагу" (начато награждение с 17.10.1938 г. ). Справа выделяется ростом и статью Алексей Смирнов; он в меховой безрукавке, перетянутой широким поясом. Все они смотрят в сторону и улыбаются. Аня что-то говорит – это видно по губам. Возможно, они позируют фотокорреспонденту. В чьей-то руке - то ли А. Смирнова, то ли рядом стоящего бойца - ёжик.
На второй фотографии я написала "5 июля 1943 год, д. Ольховка". Одиннадцать человек на этом снимке. Очевидно, фотография сделана в блиндаже; видны сетка и деревянный пол. У всех прелестные молодые лица. Замечательная особенность военной формы - белые подворотнички. В группе три молодые женщины. Одна из них Анна Левина. Она без головного убора; у неё густые вьющиеся волосы; лёгкая улыбка. У Ани, как и у её товарищей и подруг, уже есть погоны (введены в 1943 году): Впереди сидят трое. Наверное, один из них командир; он постарше; по погонам и наградам видно, что у него ранг повыше, чем у остальных. В центре Алексей Смирнов. Молоденький! Одухотворённое лицо; впечатление, что он только что прочитал лирическое стихотворение. Аня - за его спиной.
На коленях командира и Алексея Смирнова большой белый лист. Карта или плакат? На оригинале снимка я разобрала слово «Концерт». Значит, то афиша.
Справа от Алексея Смирнова сидит боец с баяном. Руки его на клавишах; вроде бы, он играет и выжидательно смотрит на товарищей…
Видно, что это концертная бригада. Фронтовики – артисты собрались в минуты затишья и обсуждают план концерта. Или отдыхают после концерта.
Аня Левина участвовала во всех концертах. Могу лишь предположить, что между ней и Алексеем Смирновым была симпатия.
Через год Аня погибнет.
Известно, что все годы войны в советских войсках существовала художественная самодеятельность, и даже были смотры и конкурсы. Здесь упомянут фронтовой госпиталь – СЭГ №290, в котором Аня недолго работала в первые месяцы войны. Персонал госпиталя в марте 1943 года начал строить подземный медицинский городок (зарыться в землю - это была рекомендация Санитарного управления СССР, ведающего медицинскими учреждениями на всех фронтах) в Пыжовском лесу близ города Вязьмы. Все службы госпиталя были построены. И даже клуб, но наземный. Да, были сомнения: «Какой ещё клуб? Война!»
Оказалось, что уставшему, измученному персоналу и раненым нужны песни, частушки, пляски. В СЭГе был даже свой небольшой оркестр. Всё это действовало на душевное состояние людей, как лекарство. Кстати, с ранениями в этот госпиталь попадал и поэт Александр Твардовский. Он же, заехав однажды (кажется, это было уже в Восточной Пруссии) навестить Евгения Воробьёва, своего товарища, военного корреспондента (после войны – писателя), по просьбе раненых читал отрывки из поэмы «Василий Тёркин» и разные свои стихи. Здесь было так же, как показывают в фильмах (например, «Жди меня»): тех раненых, которые не могли ходить, туда, где шёл концерт, приносили на носилках. В мемуарах маршала К. Г. Жукова «Воспоминания и размышления» (они издавались много раз; у меня Издательство Агентства печати Новости. Москва. 1990) я нашла упомянутый в письме Александра Власенко населённый пункт Погорелое Городище. Удивительного в этом ничего нет, поскольку он был в зоне действия Западного фронта, а 169-й миномётный полк здесь же вёл бои с противником. Странно, что этот полк маршал ни разу не упомянул. Никакое художественное кино никогда не сможет показать реальность войн. Лишь воспоминания и мемуары фронтовиков свидетельствуют: война – это ад.
2-й том «Воспоминаний…»; время действия сентябрь 1942 года: «На западном фронте, которым я в то время командовал, события развивались следующим образом. На левом крыле фронта в начале июля 10, 16-я и 61-я армии развернули наступление с рубежа Киров – Болхов в сторону Брянска. На правом крыле, в районе Погорелое Городище, усиленная 20-я армия во взаимодействии с левым крылом Калининского фронта в августе повела успешное наступление с целью разгрома противника в районе Сычевка – Ржев. После прорыва немецкой обороны и выхода к железной дороге Ржев – Вязьма наступление войск Западного фронта было приостановлено. Город Ржев войскам Калининского фронта взять не удалось, и он остался в руках противника. В районе Погорелое Городище – Сычевка противник понёс большие потери. Чтобы остановить успешный удар Западного фронта, немецкому командованию пришлось спешно бросить туда значительное количество дивизий, предназначенных для развития наступления на сталинградском и кавказском направлениях… 27 августа 1942 года, когда я находился в районе Погорелое Городище, где мы проводили наступательную операцию…»
А ещё здесь о том, что уже до этого времени можно было бы «не только разгромить ржевскую группировку, но и всю ржевско-вяземскую группу немецких войск и значительно улучшить оперативное положение на всём западном стратегическом направлении».
Почему не разгромили? Это была «личная ошибка» Сталина.
Дорогая цена этой ошибки: сотни тысяч загубленных, в основном молодых, жизней.
Как уцелели те, кто в том аду уцелел, одному Богу известно.
НАГРАДА – КОМНАТА В КОММУНАЛКЕ
Известно, что Алексей Макарович жил в коммунальной квартире; в одной комнате с мамой. Какая несправедливость! Всякие там партийные бонзы, даже не нюхавшие пороха в годы Великой Отечественной войны, а также их дети, внуки, племянники, тёщи и прочие родственники, имели отдельные квартиры. А фронтовики вынуждены были ютиться в коммуналках. Тем более было странно это в Ленинграде, потерявшем во время блокады только умершими от голода около миллиона жителей (есть мнение, что больше). А кто поселился в их квартирах?
Как-то по телевидению я увидела передачу о Д. Ф. Устинове. Он занимал разные должности в СССР. В 1941-1953 годы – нарком, министр вооружения СССР. От его званий и наград закачаешься: маршал, Герой Социалистического Труда (дважды), Герой Советского Союза (1978 г.). Я была уверена, что последняя в этом списке награда присуждается лишь за героические поступки и мужество: на фронте, в море, в космосе…
Журналисты раскопали, что Д. Ф. Устинов умудрился, когда ещё шла война с фашистами, получить в Москве несколько квартир: для себя, любимого; наверное, для детей. Но больше всего меня потрясла такая информация: и для тёщи он тогда получил квартиру. Но ей не понравился вид из окон. Сановный зять потребовал подобрать другую. Между прочим, бесплатно министр получил те квартиры. Вот что значит быть в числе власть имущих: все блага на блюдечке с золотой каёмочкой, а из окна квартиры вид – только на Кремль.
Где-то я читала, что Алексей Смирнов, уже ставший суперизвестным актёром, ходил на приёмы к соответствующему начальству и просил улучшить его жилищные условия. Получил отказ. Представляю, как он страдал от унижения. Фашистов не боялся, а вот перед чиновниками пасовал. Такое бывает, и именно у людей с высоко развитым чувством собственного достоинства.
Есть три странности, которые меня удивляют.
Первая. А где было актёрское братство, Союз кинематографистов СССР, его Ленинградское отделение? Хотелось бы узнать, хоть кто-то ходатайствовал за А. М. Смирнова в какой-нибудь «конторе»? Не за актёра Смирнова, а за фронтовика Смирнова. Вряд ли, раз Алексей Макарович жил до самой смерти в коммуналке. Что такое просить за других, я хорошо знаю. Для себя что-то просить у государственных чиновников не так-то просто; вроде бы, стыдно. Ложный стыд! Но ради патриотов Отечества можно и по столу стукнуть. Нет, никто не стукнул. Это называется так: народ безмолвствовал. Известная поэтесса Юлия Друнина, санинструктор, как и Аня Левина, вернувшись с фронта, долго ходила в стоптанных кирзовых сапогах и в прожжённой шинели. И не только она.
Вторая странность.
Он – талантливый, трудоголик, фронтовик, любимый народом актёр, не имел звания «Народный артист СССР»; лишь незадолго до смерти получил звание «Заслуженный артист СССР». Вопиющая несправедливость!
А звания, кстати, в советское время имели свой вес и при распределении квартир; для очереди на автомобили и гаражи, для получении путевки в санаторий и так далее. Вспомним художественный фильм кинорежиссёра Эльдара Рязанова «Гараж».
К сожалению, что считаю также огромной несправедливостью, боевые награды такого веса не имели. Кое-какие имели, но не такие, как у Алексея Смирнова.
Пошучу немного. Вот не повезло киноактёру Алексею Смирнову с ролями. Если бы он хоть один раз сыграл роль «вождя пролетариата» Владимира Ульянова-Ленина, то не пришлось бы ему кланяться в райисполкоме, ведавшем квартирами. Сразу бы, как по щучьему велению, появилась бы у него квартира и не пришлось бы ему жить в одной комнате с мамой, и автомобиль, и звания, и санатории… Не буду называть фамилии, но два-три актёра, игравшие в советские годы незабвенного Ленина, и в славе купались, и жили безбедно. И сами эти актёры так проникались своим величием, что, как рассказывали, нельзя было в перерывах между съёмками прикоснуться к их - плечу. И где теперь те фильмы? Они вошли в историю советского кино, но лежат на полках. А фильмы с участием Алексея Смирнова и других актёров-фронтовиков не сходят с экранов.
Третья странность. Столько денег заработали так называемые прокатчики на фильмах, в которых снимался актёр Смирнов! А ему – шиш без масла! Жаль, что Алексей Макарович не дожил до тех дней, когда распался СССР и в России началась эра рыночной экономики. Не все от неё что-то выиграли. Но актёры кино и театра, точно, выигрывают. Теперь достаточно сняться в одном-другом телесериале и полный порядок: можно купить квартиру даже в таких дорогих городах, как Москва и Санкт-Петербург. Никого не печалит, что в иных сериалах много агрессии, что в них убивают, насилуют и мучают; что в них маловразумительные сюжеты и игра актёров – так себе. Но деньги актёры получают приличные. Он мог бы стать миллионером лишь от одних только авторских гонораров за новеллу «Напарник» в фильме «Операция «Ы» и другие приключения Шурика…»; за, конечно, кассовые фильмы «Семь стариков и одна девушка», «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён», «В бой идут одни старики» и другие. И тогда Алексей Макарович мог бы вложить деньги в кооперативную квартиру. Не знаю, строило ли Ленинградское отделение Союза кинематографистов СССР кооперативные дома. Наверное, строило. В Москве подобные дома для актёров строились; на улице Усиевича один из них и сейчас красуется.
Оказывается, был ещё фильм с его участием «Христос остановился в Гродно». Я его не видела. Говорят, что фильм сразу же положили на полку. Потом выяснилось, что его купил Ватикан. Купил! А кто получил деньги и как их распределили? Скорее, ни копейки не получили именно актёры, включая Алексея Смирнова, Льва Дурова. Многие годы фильмы с его участием показывают разные каналы телевидения, и в основном – в праздничные дни. Не будут же они показывать кино, где или мордобой, или убийства. Возможно, как наказ воспринимаются сейчас слова актёра в новелле «Напарник»: «Пойми, студент, сейчас к людЯм надо помягче» (он делает ударение на букву я).
Фильмы с его участием будут жить долго-долго ещё и потому, что он никогда и никак не хаял страну, в которой жил, - СССР. Уверена, что дело не в жёсткой цензуре, а в моральных качествах фронтовика Алексея Смирнова.
В фильме «Семь стариков и одна девушка» Алексей Макарович пританцовывает и поёт (пишу слова, как запомнила):
- Совершите чудо//Руку протяните//Надо, чтобы в дружбу//Верил каждый человек;
- Обогрейте словом//Это так чудесно//Если с вами рядом//Улыбнётся самый хмурый человек.
Он умел веселить, но жизнь требует от каждого человека и многого другого. Я уверена, что Алексей Макарович и на фронте, и после войны встретил немало добрых людей. Однако никто ему не помог в том, в чём он нуждался больше всего – в квартире. И не столько для себя, сколько для мамы.
ВОЙНА НЕ ОТПУСКАЛА
Кому-то из друзей он сказал, что стал своеобразным светофором в Ленинграде. Когда он переходил дорогу, то останавливались все машины.
… 1977 год. Киноактёр Алексей Смирнов приехал в город Омск. Там встреча со зрителями. Актёр любим и популярен. Его знают по фильмам. Кроме уже названных, ещё «Свадьба в Малиновке», «Деловые люди» (здесь он Билл; потрясающе интересный актёрский дуэт: Смирнов и Вицин), «Огонь, вода и… медные трубы» (сказка), «Полосатый рейс», «Весенние хлопоты», «Айболит -66» (сказка), и по многим другим. Зрители Омска встречают актёра душевно; он не остаётся в долгу – знает, чего от него ждут почитатели его комедийного таланта. Всем весело. И вдруг на сцене наступает тишина. Алексей Смирнов плачет. Но это видят лишь те, кто близко сидит. Остальным кажется, что актёр замолчал, потому что ждёт аплодисменты. И начинают хлопать в ладоши. Хлопали долго и азартно, пока не поняли, в чём дело. А он действительно заплакал, потому что в первом ряду увидел командира своего 169 -го миномётного полка - Ивана Петровича Сальцина (см. упоминание о нём выше). Командир поднялся на сцену. Фронтовики обнялись и долго не могли оторваться друг от друга.
Не секрет, что встречи со зрителями на грандиозном пространстве СССР, не только утешали их души любовью народа, но, прежде всего, давали киноактёрам дополнительный заработок. Приходилось, как говорят, крутиться и фронтовику Алексею Смирнову – чтобы заработать на жизнь себе и маме. Ведь он не дожил до пенсии. А съёмки в кино не давали материального достатка. При встрече с Алексеем Макаровичем в Ленинграде мы говорили только об Анне Левиной и больше ни о ком из его однополчан. Он показывал мне фотоальбомы. В них было много фронтовых фотографий.
На стенах комнаты висели коллекции бабочек. А ещё у него было огромное количество подарков от зрителей. Самого разнообразного жанра. В центре комнаты был сооружён стеклянный шкаф. Он был полностью заполнен подарками. На фотографиях актёра, сделанных тогда Володей Водовозовым, видны парусники, компасы, многочисленные скульптурки; какая-то мужская фигура, наверное, из гипса; много книг. Известно, что Алексей Макарович был из книгочеев; хорошо знал японскую поэзию. А ещё на столе, за которым он сидит, стоят флакончики с лекарствами. Вероятно, для его мамы.
Анна Ивановна давно в мире ином и не нуждается в защите. Но я всё-таки расскажу о своём впечатлении при встрече с ней. Когда бы и кто бы не рассказывал об Алексее Смирнове, обязательно вставляют, что его матушка была сурового нрава. И, вроде бы, актёр не женился, потому что мама отпугивала всех его невест. И обычно показывают её маленькую фотографию, называемую «визиткой». По фотографиям нельзя судить о характере человека. Иногда такое получается фото, что сам себя не узнаёшь. Алексей Макарович познакомил нас с мамой. Анна Ивановна была худенькой женщиной; под тонкой кожей виднелись голубые жилки. Интеллигентная, сдержанная женщина. Много тяжёлых испытаний выпало на её долю. Муж её умер. Младший сын погиб чуть ли не в первые месяцы Великой Отечественной войны. Пережила блокаду в Ленинграде. Старший сын Алексей все годы войны был в самых горячих точках разных фронтов. Не могла Анна Ивановна не переживать за этого сына – единственной её опоры в жизни. Товарищи - актёры, знавшие Алексея Макаровича по съёмкам в кино и по гастрольным поездкам, рассказывали, как он трогательно относился к маме; обязательно что-то для неё покупал.
Можно лишь позавидовать такому внимательному отношению к маме. А то, что актёр не женился и у него не было детей – это его дело. Виной тому тяжёлая контузия, которую он получил на фронте, или какая-то другая причина? Эту тайну он унёс с собой. А вдруг у него была любовь на фронте? Девушки были и в миномётном полку. А любви, как известно, война – не помеха. Его любимая могла погибнуть. Или они могли разойтись по какой-то причине. Больше четырёх лет шла та война. Были горячие встречи, расставания и потери. Яркая иллюстрация этому – художественный фильм «В бой идут одни старики». Разгоралась любовь между лётчиками и лётчицами. Да не всем суждено было увидеть конец войны и мирную жизнь: со свадьбой, детьми. В конце концов, не все мужчины женятся, и не все женщины выходят замуж.
В фильме «В бой идут одни старики» (режиссёр Леонид Быков) Алексей Смирнов сыграл роль авиамеханика. Прекрасно сыграл; много запоминающихся оттеков в жестах, интонациях голоса. Не без юмора. Без юмора, вообще, невозможно представить этого актёра. В газете «ТЕЛЕК» (№ 8, 2014 г.) я прочитала такую информацию: «26 февраля 2011 года в Харькове на учебном аэродроме университета Воздушных сил имени Ивана Кожедуба установлена бетонная статуя авиатехника (скульптор – Олег Шевчук). Деньги на «Механика Макарыча» из фильма «В бой идут одни старики», тайком крестившего взлетающий самолёт, собрали выпускники вуза. На табличке памятника фраза Макарыча: «Самое трудное в нашей профессии – это ждать». Интересно, стоит ли теперь та скульптура? На Украине сносят памятники. Может, не повезло и «Механику Макарычу». И правильно делал, что крестил самолёт. На войне никак без Бога!
Возможно, если бы Алексей Макарович перекрестил и автомобиль, на котором ехал Леонид Быков, то не случилось бы той роковой аварии в 1979 году, и не погиб бы этот его друг, многогранный актёр (с такой же чудинкой, как и у А. Смирнова) и режиссёр. Если бы не погиб, то осуществил бы ещё одну свою кинематографическую мечту – снял бы фильм «Аты-баты шли солдаты», в котором была приготовлена большая роль для Алексея Макаровича. Есть информация, что после его смерти их комнату ограбили. Интересно, спокойно ли спят те, кто грабил? Пусть их мучают кошмары всю жизнь. Не известно, где те альбомы с фотографиями фронтовых друзей.
ЮМОР – СТРАТЕГИЧЕСКОЕ ОРУЖИЕ
Малюсенький эпизод в фильме «Кавказская пленница» (1967 г.; режиссёр Л.И.Гайдай). Рынок. Такой же эксклюзивный актёр Георгий Вицин в роли продавца. Его товар – глиняные кошки-копилки и живопись. К прилавку подходит мужчина с авоськой (напомню, кто этого не знает: авоська – сумка из сетки), в которой пустые бутылки. Внешний вид его непритязательный (скромный, без претензий на моду); одежда мешковатая. - Покупайте живопись! – предлагает продавец; Г. Вицин произносит слово «живопись» с ударением на вторую букву и. - Срамота! – так оценивает живопись персонаж Алексея Смирнова. И всё! Актёр запомнился здесь одним словом и тем, что, как звезда, мелькнул в этом кино. Но очень жаль, что мелькнул и что для него режиссёр Леонид Гайдай не нашёл там ещё какой-то роли.
Фронтовики – актёры; Владимир Басов, Иннокентий Смоктуновский, Юрий Никулин, Евгений Весник, Анатолий Папанов, Михаил Пуговкин, Владимир Этуш… Припомните их роли. Конечно, у них были роли серьёзных персонажей. Но больше – где эксцентрика, юмор, пародия; где фразы – не в бровь, а в глаз. Да, фразы сочиняют сценаристы. И содержание их важно. Но даже самая интересная фраза не станет афоризмом, не уйдёт в народ, если она не будет произнесена с особым акцентом, с подтекстом. Важно и кто её произносит.
Пожалуй, самое неожиданное сочетание – эксцентрика и глуповатость – у Иннокентия Смоктуновского в фильме «Берегись автомобиля». Это кино крутят много лет. Всякий раз, когда я смотрю фильм, поражаюсь, как серьёзный актёр и серьёзная личность - Иннокентий Смоктуновский - мог согласиться играть страхового агента Деточкина. Хотя чему тут удивляться? Владимир Басов пел о пиявках; Юрий Никулин изображал рыболова – браконьера; Анатолий Папанов играл няню; у Владимира Этуша, кроме запомнившейся фразы «Шляпу сними», было ещё много юмора в разных фильмах…
Наблюдая за актёрами – участниками Великой Отечественной войны 1941-1945 годов, я предполагаю, что комическими ролями в кино (а кто-то - и в театре) они хотели заглушить все переживания, тяготы, лишения, боль от потерь товарищей, страдания при ранениях, которые были у них на фронте. И, наверное, таким образом они заглушали некое разочарование и обиды. Ведь, пока они воевали, подросло новое поколение; и жизнь в стране очень изменилась. Они вернулись домой другими, и были как бы незнакомцами. Им надо было вписываться в новую – послевоенную – жизнь. И не у всех это хорошо получилось. Но самое главное – они вернулись живыми!
Юмор, вообще, и в кино, в частности, - это такое же стратегическое оружие, как боезапас. Юмор успокаивает народ; смех и улыбка стимулирует выработку гормонов счастья. Трудный жанр в кино, а потому его надо ценить на государственном уровне.
Была война, но мы пришли живыми, Чтоб новой жизни сеять семена. Во имя павших и живых во имя, Фронтовики, наденьте ордена!..
Чтоб не пылать Земному шару снова, - Солдатской крови пролито сполна… Чтоб помнил враг урок войны суровой, Фронтовики, наденьте ордена!
Слова В. Сергеева
Сердечно поздравляю всех фронтовиков и их семьи с 72-й годовщиной Великой Победы советского народа над фашистской Германией и её союзниками в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов! Желаю крепкого здоровья и мира! Пусть будет пухом земля для погибших на фронте, пропавших без вести (больше среди них погибших при невыясненных обстоятельствах) и умерших в послевоенные годы!
