Венецианский кинофестиваль 2011 года получился на редкость дидактичным – «арабская весна», массовая эмиграция беженцев в страны Европы заставила задуматься многих режиссеров на тему толерантности и любви к ближнему своему. Особенно выделились итальянцы – в «Материке» Эммануэле Криалезе и, конечно, в работе обладателя «Золотой пальмовой ветви» Эрманно Ольми «Картонная деревня».

«Картонная деревня» - первая работа мастера после трёх лет молчания (не считая короткометражного фильма «Il premio»), и, пожалуй, самый сильный итальянский фильм на Бьеннале. Сюжет напоминает притчу – он прост и в то же время метафоричен.
Сносят церковь. Старый священник (Мишель Лонсдаль), живущий при ней – теряет с этой церковью все – место служения, смысл жизни, и вера начинает покидать его. Пока в одну ненастную ночь в полуразрушенную церковь не забираются нелегальные эмигранты, которые прячутся от закона до отплытия корабля во Францию. Устраиваются они, как могут – среди картонных коробок и подручного хлама. И тут священнику предстоит узнать, что такое – настоящее христианское милосердие, и почему оно живет в картонной деревне…

Ольми – один из тех режиссеров, которые в своих фильмах не только ставят вопросы, но дают на них однозначные ответы. Как говорит сам режиссер: «Когда грядут большие перемены, надвигается и большая буря в воспитании, в обществе. Но эта гроза всегда освободительна. Сейчас она нависла над нами. Теперь нам остается только принять этот вихрь (так как помешать ему невозможно). Но в то же время мы должны думать – какое будущее мы хотим построить потом». Катастрофа, Апокалипсис – вот, что чувствует зритель когда, в первой сцене, витраж над церковным алтарем разбивается вдребезги, а Распятие снимают со стены. И в темно-синем сумраке начинают мелькать огоньки пламени и надежды только с появлением нежданных визитеров. Первые минуты фильма тишину зала буквально разрывает звук бьющегося стекла, и работающих эскалаторов и так же неожиданно утихает, уступая место тишине после бури и почти абсолютной темноте.

Было бы лишним упоминать о великолепной игре Лонсдаля и Хауэра, который уже работал с Ольми в «Легенде о святом пропойце». Интересно то, что на роли беженцев Ольми набрал актеров – непрофессионалов, которых смог так умело «направить», так ловко использовать их непосредственность, что казалось: мы смотрим не на экран, а в окно полуразрушенного храма, где перед нашими глазами люди борются за право на будущее. Долго еще вспоминаются глаза эмигрантки Магды (Ирмы Пино Виней – переводчицы в обычной жизни), которые вдруг вспыхивают посреди почти черного экрана. «Если мы не отворим наш дом, в том числе, самый ценный – то есть, душу, мы - ничто иное, как картонные люди», - как-то сказал Ольми. И после просмотра на душе становится легче: все-таки есть еще не картонные люди, которые снимают не картонные фильмы.

10 июля 2012 года, Карина Лукинова специально для www.rudata.ru