Подводя итоги кинематографического года, можно смело говорить о его открытиях. Одним из самых ярких откровений 2021-го в кино стал актёр Евгений Коряковский, сыгравший главную роль в шокирующем сериале «Немцы» режиссёра Стаса Иванова. Его Эбергард бросил вызов и правым, и левым, обнажив самые болезненные проблемы современного общества. А полгода спустя, в качестве терапии этому самому обществу вышел сериал Ольги Френкель - «Инсомния», где Коряковский исполнил роль главного героя в прошлой жизни, раскрывающего первопричину его проблем в настоящем. «Инсомния» собрала рекордное количество просмотров на Интернет-платформе, а в конце ноября состоялась телевизионная премьера сериала. В момент эфира мы решили побеседовать с Евгением Коряковским о профессии, обществе, искусстве и месте художника в современном мире.

- У Вас очень богатая, интересная фактура - красивое, "породистое" лицо, скулы, рост, длинные пальцы, глубокий сочный тембр голоса... Расскажите о своих корнях, о родне - каково происхождение вашей аристократической внешности?

- Моя мама из деревни Сергеево, Усть-Городецкого района Вологодской области. Там вся деревня была Коряковская. До сих ли пор так - не знаю. Мы все собираемся туда доехать каждый год, но все переносим это путешествие по разным причинам. Там только маленьким был - помню поле гороховое, помню, как я провинился, и меня в лес не взяли. Еще помню речку такую мелкую, мне лет пять, и я рыбок маленьких пытаюсь поймать эмалированной кружкой. Как там, в деревне, эти Коряковские появились - не знаю. Говорят, что беглые украинцы, из Коряковского казачьего форт-поста, был такой. И даже в Википедии есть. Но от чего бежали - мне неизвестно. Мамины родственники все прям красавцы - очень красивая порода. Ладненькие такие, не очень высокого роста, чуть коренастые люди с очень открытыми и светлыми лицами. Мама в молодости была фантастически красива - что-то между Катрин Денев и Барбарой Брыльской. Только лучше, понятное дело. А папа - моряк, с печки бряк, - огромный кудрявый красавец из Мурманска, но тоже с украинскими корнями - Мироненко Иван Маркович. Мы не жили с ним. В двадцать лет я поехал искать отца в Мурманск и нашел его. У него было мое лицо, прям очень мое, только старое, всё испещрённое вот этими самыми мелкими морскими морщинами и какого-то землистого цвета. Тоже морщинки поди от моря, хоть и слышится подобное предположение с точки зрения русского языка - оксюмороном. Папа был не разговорчив, поболтать по душам не вышло от слова совсем, и наверное поэтому я провел в его семье только три дня, и больше никогда в жизни не видел.

- Полагаю, именно Ваша нетипичная, "несоветская" фактура послужила причиной того, что Вас как актёра большие кинопродюсеры "раскусили" не сразу. Однако, иногда везло с историческим репертуаром. Так в очень спорном сериале «Есенин» Вы должны были сыграть Пастернака. Правда в итоге почему-то не сыграли, хоть и числитесь на всех ресурсах как сыгравший. Есть ли желание прожить на экране его судьбу в полноценном байопике "Пастернак" и как Вы в целом относитесь к попыткам подобного осмысления судеб великих художников? Какие опыты в этом направлении Вы считаете удачными?

- Плохо уже помню ту историю. Меня утвердили на эту роль, в сериале Есенин. А все графики там строились под Безрукова. И в какой-то момент графики в очередной раз поменялись, и даты съемок сцен со моим персонажем перенеслись на другие даты, в которые я сниматься не мог. Но списки артистов везде уже были поданы, и так я стал числиться играющим эту роль. Я даже писал как-то, чтобы сняли меня из этих списков, но какое-там. Вот и числюсь до сих пор везде как сыгравший Пастернака. А про вопрос про судьбы великих художников... Вот Пастернака, кстати, мог бы и правда сыграть. И именно в этом своем возрасте. А так каких-то особых мечтаний на эту тему у меня нет - со своей судьбой бы разобраться, пусть в ней даже нет и не будет приставки "Великий".

- Сериал «Немцы» безусловно стал переломным в Вашей актёрской карьере. Изменилась ли Ваша жизнь после премьеры фильма?

- Сериал "Немцы" - эта именно та штука, которую актер ждет всю жизнь. И у меня теперь есть такая штука. Это уже очень здорово. Но в каком-то смысле это была та ещё подстава от мироздания. Я после съемок месяца два просто лежал на кровати, периодически с нее слезая, чтобы посадить розы в саду - буквально розы в саду, так как истощен был невероятно - и физически, и морально, и духовно. Теперь остро стоит вопрос, а много ли бывает таких прекрасных штук в жизни, и имею ли я право на еще одну, или даже не одну? Пока нет ответа. Мне кажется, я засунул в эту историю себя со всеми своими потрохами, и даже с потрохами еще нескольких людей. За не очень большие деньги, скажем честно, нам со Стасом Олеговичем позволили рассказать именно ту историю, которую мы хотели. И именно так, как мы хотели. Это и для мировой индустрии нонсенс, а для отечественной - вообще невозможное из невозможных. Тут важно написать про Иванова - он, конечно, уникальных художник. Мы не были практически знакомы до "Немцев". Я был один раз у него на пробах раньше, когда он вдруг предложил мне роль Эбергарда. Мы встретились, он мне честно сказал, что в той истории, которую он придумал, очень важна фигура главного героя. И, если он не найдет его сразу, то нет смысла и начинать. И он предложил мне эту роль, уже тогда - сразу, без проб и утверждений на канале. Я очень удивился - настолько это не было похоже на мой прежний опыт, и подумал про себя, что так не бывает, что наверняка потом выяснятся какие-то иные детали, резонирующие с этим художественным радикализмом. Но нет, никаких деталей не выяснилось. На защите проекта Стас сказал продюсерам, что не будет снимать это кино без актера Коряковского, потому что он нашел героя для этой истории, и не готов искать еще полгода другого. Так и было. Ну или примерно так. Мы стали часто видеться - чаще всего в районе Чистых прудов (я там жил тогда), и просто говорить, говорить, говорить. После наших разговоров Стас шел переписывать сценарий, я читал переписанное, и мы снова садились говорить, говорить, говорить. Я когда вспоминаю о "Немцах", то в первую очередь помню не мои пятьдесят с лишним смен с пожарами и прочей эквилибристикой в кадре, а именно эти вот разговоры за километрами кофе. Какое-то идеальное время, и идеальный подход к процессу, идеальные съемки. Съемки, кстати, вовсе не были просты - мы со Стасом пару раз довольно сильно ругались, спорили, и даже день или два не разговаривали, но в целом это все равно были идеальные съемки. Корче, "Немцы" - это водораздел точно. Это такая плотина всей моей жизни. Вода уже накопилась, и скоро прольется, но каким будет новое русло реки - никто не знает. И я тоже не знаю.

После "Немцев", кстати, работы стало меньше. Меня вдруг стали звать на какие-то самые главные проекты, с самыми главными ролями, но там конкуренция звездная просто запредельная. А в ролях попроще - не главных совсем - как-то или меня не видят продюсеры, или я сам отказываюсь. Хотя я не боюсь маленьких ролей. В них, конечно, всегда сложнее что-то про экзистенцию и судьбу рассказать, но тем интереснее задача. Сейчас, вот, в военной драме Саши Котта "Голем" у меня не очень большая роль учителя - прям совсем пунктирная, несколько смен всего, но тем интереснее победить в этой битве персонажа с его же хронометражем. Пока, скажем так, 1:1. Но еще не вечер!

- В процессе просмотра фильма, я всё время мучилась, пытаясь понять, кто он, Ваш Эбергард? Аферист или герой, негодяй или святой, приспособленец или тактик. Лишь финал расставил всё точки над И. Однако, всё не так просто и однозначно в этом персонаже. Как Вы сами его характеризуете?

- Для меня Эбергард - герой пословицы "Увяз коготок - всей птичке пропасть". Умница, интеллектуал, местами даже прекраснодушный философ и немного инфантильный журналист решает, что может переспорить всех. Буквально - всех. Систему, правила, коррупционные власти, и так далее, и даже Бога. Именно это утрированное "я" стоит в центре повествования. Если говорить о знакомых системах координат - это падший ангел, наверное. Но, тогда Система - это Бог, а это не соответствует истине. Эбергард проиграл ровно в тот момент, когда решил, что способен выиграть у всех абсолютно всё. Эбергард - игрок, игроман даже, но на кону душа и жизни родных, так или иначе. Я часто вспоминал, и проговаривал Стасу образ дантовского Ада - мне было важно, чтобы с каждой серией Эбергард был на новом кругу этого самого Ада. Важно заметить, что все-таки, по моему, этот Ад - не какая-то документальная реальность, его окружающая, а это его собственный, личный Ад. Рефреном звучит в сериале мысль, что этой планете - каюк, что она доигралась, что пора смотреть в зияющую черноту космоса, может оттуда придет спасение? И каюк не потому, что в провинциальном городе Н в России, в мэрии сидят салтыково-щедринские упыри - они по всему миру такие, а в каком-то цельном, ощущении смерти божественной природы человека и смерти многих гуманистических начал.

- Эбергард, герой или анти-герой нашего времени?

- Эбергард - этакий цветаевский вольноотпущенник. Этот тот самый тип, который всё проверяет на прочность. Свою голову, машину, любовь, мироздание. И конечно, принципы. Это тот самый герой, который при хороших обстоятельствах открывает новые материки, а при плохих - развязывает войны.

- Я считаю сериал "Немцы" и Вашу блестящую работу в нём безусловным событием сезона. Однако, на платформе у него были достаточно низкие цифры и в сообществе картина почему-то не вызвала ни полемики, ни ажиотажа. Как Вы думаете, почему?

- Я не очень понимаю, как у нас это все утроено. Не знаю, почему не случилось хайпа, и даже не уверен, что он нужен этому проекту. И где-то в глубине души я даже рад, что нет сражений в соцсетях противников и сторонников "Немцев". Всё так, как и должно быть. Мне кажется важным сказать, что "Немцы" - при всех острых вопросах, которые там поднимаются, никто из современных политических групп не может взять на флаг и пойти с ним дальше в аргументации своих политических пристрастий. "Немцы" - сложносочиненный проект, который нельзя использовать в политических играх. Это его большой плюс, как мне кажется, а для кото-то это, возможно, минус. Вообще, искусство стало настолько политизировано, что становится страшно. Есть ли вообще сейчас искусство вне всех этих политических баталий? Возможно ли оно вообще? Мне было бы интересно понять, какие цифры показали бы "Немцы" в телевизоре. Надеюсь, еще увидим.

- Самое грандиозное для меня телевизионное событие этого года - сериал Ольги Френкель «Инсомния». Ибо в России впервые всерьез заговорили о реинкарнации и на этом построены все сюжеты картины. Как Вы сами относитесь к данной теме? Говоря обывательским языком, верите ли Вы в то, что душа человека проходит ряд воплощений и в каждую последующую жизнь тянет за собой шлейф предыдущих ошибок и переживаний, прожитых в других ипостасях?

- Мы можем начать говорить с Олей о чем угодно, но всегда заканчиваются наши беседы разговором про Бунина. Я не знаю, как именно это происходит, но это и правда всегда так. Я пробовался на главного героя, которого сейчас играет Гоша. Оля принесла пробы продюсерам, им не очень понравилось, как я выгляжу, и Оля устроила еще одни пробы, на которые специально был вызван гример. Меня причесали как-то по особенному, затонировали, но это опять не очень помогло. Я не смотрел "Инсомнию", - есть у меня такое правило, - не смотреть проекты, в которые ты пробовался и не попал. И тема с переселением душ мне тоже не очень близка. Я не очень в это верю. Точнее, совсем не верю, - при всей моей страсти и любви к мистицизму. Но делать вообще что угодно под предводительством Оли Фенкель - я готов всегда и еще раз всегда. Потому что тональность, потому что Бунин, потому что все резонирует и откликается. Поэтому и вот эта небольшая роль прежнего воплощения героя Гоши - это тоже была большая радость. Оля умеет вокруг себя, вокруг процесса создать атмосферу какой-то вселенской любви - все на площадке были какие-то спокойные и счастливые, все как-то все время радовались и обнимались. Это дорогого стоит, как по мне. Ну и как-то логично вроде, что сериал, созданный в любви и про любовь, полюбился зрителям.

- В Вашей жизни случалось нечто подобное, когда Вам казалось при встрече с незнакомым местом или человеком, что Вы тут уже были и с этим человеком общались?

- Я как-то вечером разрисовал стены своей комнаты птицами. Большими такими, типа чаек. А утром следующего дня умер папа. Я не знал вечером про его смерть, но как будто знал. В сознании факта смерти еще не было, а в руке уже была. Поэтому я башке меньше доверяю, чем руке.

- Мне лет до пяти-шести часто снились мои предыдущие родители и какие-то реминисценции из прошлой жизни. Был ли у Вас подобный опыт?

- Нет, никогда. Если предположить такую реальность, то я, уверен, родился бы у своей мамы в её прошлом воплощении.

- В «Инсомнии» Ваш персонаж является предыдущим воплощением героя Гоши Куценко. Повлияло ли это обстоятельство на рисунок Вашей роли? Была ли необходимость некоей переклички, рифмы между Вами, учитывая то, что Вы с Гошей совсем не похожи друг на друга?

- Мы чуть говорили об этом и с Гошей, и с Олей. Была идея даже какой-то общий жест найти, чтобы как-то их срифмовать. Но потом эта идея как-то сама собой рассосалась. Мне как раз нравится то, что мы абсолютно не похожи, и даже утрированно разные. Скорее для меня это идея про то, что принц в прошлой жизни легко может быть нищим, а еретик - епископом, и наоборот. Мои сцены в "Инсомнии" - это такой оммаж той самой романтической любви, как мне представляется.

- Какие задачи в этом образе ставил перед Вами режиссер Оля Френкель и какие собственные предложения были привнесены Вами?

- Оля смотрит, как ты пробуешь разобрать сцену, и потом вносит коррективы, либо даже меняет все целиком. Оля точно знает, чего хочет, и в этом смысле с ней очень легко и просто. Не помню уже, что шло именно от меня, а что - от нее. Все как-то вместе решалось, между разговорами о Бунине.

- У Вас есть удивительный друг Миша. Все, кто с Вами знаком, знают, как Вы любите этого пса, и какой он невероятный. У меня язык не поворачивается называть его собакой, потому что он явно умнее и глубже обычного домашнего питомца. Когда я смотрю на его фотографии, часто думаю, кем он был в предыдущей жизни. Вы наверняка задавались этим вопросом. Какова Ваша версия?

- С Мишей все было просто как-то. Я в интернете увидел фото пса, у которого были разные глаза, у которого была пуля под копчиком - какие-то ублюдки расстреливали щенков ради забавы - и у него плохо двигались задние лапы. Ему искали хозяев. И я тут же, ни на секунду не задумавшись, написал, что забираю Мишу. До этого я видел примерно миллион фотографий разных щенков, но не возникало такого желания сразу забрать. А тут прям моментом. Я просто понял, что это моя собака. И вот уже пять лет я постоянно в этом убеждаюсь. В прошлой жизни Миша был или конем, потому что скачки - это его любимое занятие ( если он не спит, конечно, а поспать он любит). Или вообще, - человеком. Хорошим, кстати, очень хорошим человеком.

- Как наличие Миши в Вашей жизни повлияло на Вас и Вашу актёрскую карьеру?

- Сначала я просто старался возить его на съемки. Но Миша скулил каждый раз, когда я отходил, и это стало невозможно. Поэтому сейчас я каждый раз отдаю его в передержку, то на два дня, то на неделю, то на месяц даже. Мишке нравятся такие гости - для него это каждый раз такое приключение отдельное.

- Как Вы полагаете, почему именно сегодня психотерапевт становится героем нашего времени?

- Я не нашел своего психотерапевта, хотя и искал. Найти своего психотерапевта очень сложно, как мне кажется. У меня была история, когда я пришел к психотерапевту, и в какой-то момент понял, что тот просто устал, хочет домой, и вообще, все происходящее ему очень и очень не нравится. По каким-то маленьким деталям, по движению брови практически. И минут через двадцать я стал его сам спрашивать о чем-то, стал рассказывать о каких-то только что выдуманных историях, пытаясь заинтересовать и даже развлечь, стал скорее его изучать в процессе, когда он меня вроде как изучает. И в какой-то момент все сложилось, выводы стали очевидны, и я сам стал вдруг про него рассказывать - что понял, что подметил в процессе этого разговора. И это был довольно жесткий монолог. Мой. Психотерапевт был удивлен, и даже на какое-то время потом отказался от практики. Видимо, чтобы пересмотреть свои отношения с психотерапией. А чем он сейчас занят, я не в курсе. Надо бы, кстати, узнать.

- Случались ли в Вашей жизни фатальные встречи?

- Как-то я встретил однофамильца, тоже артиста - Ваню Коряковского, он в Ярославле учился. И мы разговорились о предках. И, о чудо - его родственники тоже оттуда, из деревни Сергеево. То есть мы все-таки очень дальние, но родственники. Не седьмая вода на киселе, а может, двадцатая седьмая. В итоге я про Ваню сделал кино - документальный фильм о провинциальных артистах, приехавших покорять Москву. Они в тот год только закончили, такие были прекрасные, зеленые, с надежд полными глазами. Говорить им о статистике, в которой жестко обозначен процент артистов, продолжающих заниматься профессией, было бесполезно. Всегда же кажется, что уж мне -то повезет точно. Поэтому придумался такой вот вариант гадания на русской литературе, - известной в народе игре и забаве. Я попросил 10 выпускников Ярославского Вуза написать про свои жизни до приезда в Москву, а 10 писателей и драматургов современных попросил написать продолжение этих историй, начиная с приезда в Москву. И ребята на камеру читали эти продолжения - рыдали, рвали бумагу, выбегали из студи. Гадание на русской литературе оказалось вдруг гаданием о разных формах апокалипсиса. Лишь одно продолжение - прекрасного Андрея Геласимова - не было посвящено ужасам грядущих, с точки зрения литераторов, событий. А там и Прилепин был, и Дурненков, и Ярослава Пулинович, и Снегирев, и еще масса любопытнейших имен. Кино снималось в 2011-м, было показано на фестивалях некоторых в 2015-м и даже попало в игровую программу фестиваля "Зеркало". Пока не выложено в Интернет. Все руки не доходят. Как и домонтировать второе кино про Карпаты и поиск волшебства в современном мире. Не в варианте гарри-поттеровском, конечно, это скорее о философии мистицизма сегодня, в наше время.

29 ноября 2021 года Мария Безрук специально для RuData.Ru