Новости кино: Вера Глаголева, режиссер фильма «Одна война»: «В Каире фильм «Одна война» будет в одном конкурсе с оскаровскими картинами»
ВЕРА ГЛАГОЛЕВА: «В КАИРЕ ФИЛЬМ „ОДНА ВОЙНА“ БУДЕТ В ОДНОМ КОНКУРСЕ С ОСКАРОВСКИМИ КАРТИНАМИ»
Вера Глаголева уже давно не только актриса, но и режиссер. И снятые ею фильмы не менее трогательные и пронзительные, чем ее героини в фильмах «Сошедшие с небес», «Выйти замуж за капитана», «Не стреляйте в белых лебедей», «Бедная Саша», «Женщин обижать не рекомендуется». Ее новая картина «Одна война» уже принесла ей немало призов и симпатию зрителей, которые переживают за героев так, будто сами оказались на их месте. О том, почему она обратилась именно к военной теме, для чего занялась режиссурой и как ее картина оказалась в одном ряду с фильмами — претендентами на «Оскар», Вера Витальевна рассказала в интервью журналисту «РуДата».
Здравствуйте, Вера Витальевна! В первую очередь мне хотелось бы спросить о вашем новом фильме «Одна война». Это придуманная или реально произошедшая история?
- Эта история, конечно же, реальная, хотя я и не могу сказать, что судьбы пяти моих героинь сложились именно так. Но автор сценария Марина Сасина была корреспондентом газеты в Орле, и к ним в редакцию пришел человек, который рассказал о том, что он был конвоиром на судне, которое переправляло женщин с детьми с островов на белом море. Таких женщин там было много. Это считалось вольным поселением. Их свозили со всего Союза. Когда наши войска освобождали территории, было ясно, что с женщинами, родившими от немцев, нужно что-то делать. Они ведь и сами были врагами, потому что общались с ними, спали с ними. Другое дело, что никто не спрашивал, как это происходило. Для нашего государства они в любом случае были изменницами. Корабль с этой тысячей женщин и детей утонул. И не известно наверняка, было ли это сознательное его затопление, или всему виной шторм, но, так или иначе, они погибли и их не довезли на суд. Но мы ведь понимаем, что даже если бы они попали на Большую землю, их судьба была бы решена — они попали бы в лагеря.
- И после фестивальных показов этого фильма многие зрители говорили о том, то с кем-то из их соседей, родственников случилась такая трагедия. Это уже было на слуху, другое дело, что почему-то об этом не говорится громко. И такая история, произошедшая в жизни, конечно, страшнее нашей…
Почему вы сняли фильм именно о войне? Так получилось, что вас зацепила эта история, или вы искали именно такую тему?
- Я всегда считала себя не в праве снимать фильм о войне. Мы знаем наши великие военные картины — та же «Баллада о солдате». Там война показана опосредованно, но есть романтика первой любви в военное время. Такие фильмы снимали наши великие режиссеры, которые сами были участниками войны. И я думала, что именно эти люди должны по-настоящему сказать об этом времени.
- Но меня эта история так захватила, так потрясла, что я поняла, что ее просто надо сделать. Плюс к этому мой дедушка, отец моей мамы, был репрессирован и расстрелян. Об этом не принято раньше было говорить, и моя тетя нашла документы по поводу обстоятельств его смерти только когда к власти пришел Горбачев. А моя бабушка, как жена врага народа, провела лагерях с 37-го года по начало 50-х годов, почти пятнадцать лет. И самое ужасное, что этих людей реабилитировали, но не возвращали им квартиры, не впускали в Москву, и они должны были селиться на 101-м километре, как и уголовники, — вот это действительно страшно. И сколько жизней поломано, уничтожено, не состоялось, сколько детей потеряли своих родителей из-за этого. Моей маме и ее сестре повезло, что они остались со своими старенькими бабушкой и дедушкой и их не забрали в детский дом. А могли. Могли дать другую фамилию, могли делать все, что угодно. Об этом страшном времени мы знаем благодаря Шаламову, Солженицыну, Гинзбургу, Некрасову. Но сейчас как-то стараются не бередить это, потому что уходят поколения, которые страдали. Я же считаю, что высказаться об этом нужно обязательно, чтобы люди знали, что в политике нашей страны было очень много ошибок.
Вера Витальевна, вы сейчас уже довольно долгое время занимаетесь не только актерской профессией, но и режиссурой. С чем это связано? С тем, что актер, каким бы замечательным и востребованным он ни был, все-таки зависит от того, выберут его или нет? Может быть, у актера меньше возможности выразить что-то свое? Это стало причиной такого выбора?
- Безусловно. В рамках актерских очень тесно. Когда есть у артиста театр, это очень хорошо, потому что на сцене больше возможности реализоваться. И если тебе это приносит удовольствие, то это ни с чем не сравнимо. Что же касается кино, то жизнь актера в нем очень сложна. У нас в основном сценарии пишутся на возраст до 35-40 лет. Самый активный возраст для работы в кино — это 20-35 лет. Был период, когда за год у меня выходило 3-4 картины. В 87-м году вышло сразу 5 картин с моим участием, и все довольно серьезные, разноплановые, от Горького «На дне» до «Выйти замуж за капитана», «Сошедших с небес». С сегодняшним моментом, безусловно, это нельзя сравнивать, потому что у меня есть просто роли, но нет значимых. Но просто роли делать не хочется, потому что это не интересно.
- Поэтому режиссура, конечно, это то, что тянет, чем хочется заниматься. Здесь от меня зависит все, от начала и до конца, как бы ни говорили, что при хорошем операторе не может получиться плохое кино. Все равно собирает всех и держит в кулаке своем режиссер, потому что иначе все будет отдельно.
А вы не чувствуете себя кукловодом?
- Нет-нет-нет. У нас очень хорошие отношения со всей творческой группой, которая делала «Одну войну». Не могу не сказать об операторе Руслане Герасименко, который замечательно снял это кино. Я ему даже сказала: «Готовься — когда я буду снимать, ты будешь снимать вместе со мной». Или Игорь Коцарев, замечательный художник-постановщик, который делал «Остров». И когда я это узнала, то решила, что это наш человек. А потом еще вдогонку я узнала, что он как художник работал над фильмом «Питер FM», а именно художественная часть в нем меня очень порадовала, хотя мне вообще нравится это кино. С композитором Сергеем Баневич я работала все 4 картины. Нам всем повезло, что мы собрались вместе и сделали такое кино, которое не оставляет равнодушным.
- Я могу говорить это сейчас абсолютно не хвастаясь. Первый показ фильма был на фестивале «Созвездие» в Твери. Я представила картину, села в зале и смотрела ее вместе со зрителями.
А вы смотрели фильм или все-таки за реакциями людей?
- Все-таки картину, потому что на таком большом экране я тоже видела ее впервые.
- И когда вдруг я услышала какие-то всхлипывания, меня это поразило. А когда пошли титры, то была абсолютная тишина, — такая, что я испугалась. Я решила, что, наверное, что-то не так. Погас экран, и секундная паузы между этим моментом и аплодисментами для меня была самой сложной, потому что я не могла понять, что это значит. Но когда начали поздравлять, и все зрители действительно рыдали, я поняла, что мы действительно сделали кино, которое трогает всех.
- А потом пошел какой-то звездный обвал. Могу это говорить абсолютно не хвастаясь. За 3 месяца картина получила 15 призов на разных фестивалях. И практически на каждом фестивали зрители отдают свои голоса нам, и мы получаем призы зрительских симпатий. Вот этот, конечно, просто невероятно, потому что этот приз — нечто совсем другое, чем награда от профессионалов. И, к тому же, я понимаю, что зритель не хочет, чтобы его тупо развлекали. Когда есть сопереживание, наблюдение за рассказом, когда тебе жалко героев, когда ты страдаешь за них, идешь на финальное очищение — вот такое кино, оказывается, зрителям действительно нужно, и это приятно осознавать. Финал нашего фильма совсем не депрессивный. Там ясно, что они обретают свободу, и это окрыляет. И люди выходили с показа и говорили мне: «Спасибо вам за такой финал. Спасибо, что они не погибли». Там погибает только герой Александра Балуева, майор, который их отпускает. Он идет на это сознательно, спасает их ценой собственной жизни. И это очень здорово, очень правильно.
Кстати, как вы относитесь к «чернушным» фильмам?
- Я ненавижу это все.
А для чего же это нужно?
- Наверное, чтобы поразить зрителя. Я думаю, что, в основном, сейчас делают кино с оглядкой на Запад, с надеждой на то, что европейские фестивали, может быть, оценят беспросветную, беспробудную, жуткую, пьяную Россию, в которой уже творится такое, когда в семье начинаются страшные насилия, — с этой точки зрения показать безнравственность. Многие критики говорят, что нет-нет, это правда жизни. — Да, это правда жизни. Но давайте тогда делать какие-то другие выводы, давайте болеть за этих людей, а не просто показывать и констатировать то, что так есть. Давайте снимать так, чтобы у меня перехватило горло от сопереживания этим людям. А в таких фильмах есть только какое-то гадкое наблюдение за ними, как за животными. Вот это и страшно, вот это ненавижу.
Вы говорите о чем-то наподобие «Груза-200»?
- Наверное. Хотя это талантливая картина. Но есть в ней что-то патологическое. Я ненавижу патологию. Поэтому, наверное, мне не нравятся и фильмы «Догмы». Вообще не люблю Ларса фон Триера, и смотреть его не пойду. Хотя картина «Танцующая в темноте»- гениальная, грандиозная. Там тоже много патологии, но там я безумно люблю эту героиню, и для меня важно то, что с ней происходит, и нет такой чернухи.
Вы сейчас в постоянных разъездах. Это связано с фестивалями, на которые вы возите «Одну войну», или вы уже занимаетесь следующим проектом?
- Сейчас это фестивальные поездки. На носу тур на Каирский фестиваль, дальше фестиваль под Мадридом. В этом испанском фестивале российская картина участвует первый раз. В Каире предстоит фестиваль группы «А». И в конкурсе одна картина от России — это мы. С Каирским фестивалем у меня вообще много связано. В 80-е годы я была там 2 года подряд как актриса. Потом в 2005-м году я попала туда с картиной «Заказ», которая шла вне конкурса. И самая интересная пресс-конференция по этой картине была именно в Каире. Я никогда не могла представить, что вдруг эта простая история вызовет такой ажиотаж и столько профессиональных вопросов. В зале были практически одни мужчины, и они задавали вопросы по существу.
Зацепило, значит.
- Зацепило. И они так тонко прочувствовали, что герой, скорее всего, не просто киллер, а на уровне спецслужб.
- И недавно, после того, как я узнала, что наш фильм взяли в Каир, я прочитала, что там же будут и 8 картин, претендующих на номинацию «Оскар». Это очень приятно, конечно.
Есть у вас какие-то задумки по поводу будущих работ?
- Мне хочется уже отвлечься и сделать хорошую ироничную комедию. Что-то вроде «Осеннего марафона», «Пяти вечеров», старого «С легким паром». Но не хочется мне делать телевизионные варианты, хочется делать все-таки кино, и опять с моей замечательной группой.
Какой из последних увиденных фильмов вас зацепил?
- Это тяжелая картина, но она как-то запала. «Дорога перемен» с Кейт Уинслет и Ди Каприо. На мой взгляд, она сделана очень точно и сыграна потрясающе. Хотя маловато самой истории, она немного растянута. Но сделана она так здорово, что не выходит
из головы.
- Но если говорить о том, что мне самой хочется сделать, то браться за такую тяжелую историю мне не хотелось бы.
20 ноября 2009 года, корреспондент Евгения Гутникова специально для www.rudata.ru