Дмитрий Герасимов
Transylvanus.jpg
Дата рождения:

Дмитрий Герасимов (Митя, «посол Дмитрий», Дмитрий Толмач, Дмитрий Схоластик, латинизированное имя — Деметрий Эразмий, лат. Demetrius Erasmius, ок. 1465 — после 1535 или 1536) — русский книжник, дипломат, переводчик («толмач латинский», как называет его Никоновская летопись), учёный и богослов, один из первых посредников между европейской культурой эпохи Возрождения и Московским государством.

Содержание 1 Биография. Дипломатическая карьера 2 Переводы 2.1 Ранние переводы 2.2 Герасимов и Максим Грек 2.3 Последний труд: свод Бруно Вюрцбургского с приложениями 2.4 Послание о Магеллане 3 Филологическая деятельность 4 Богословие 5 Влияние на иностранные сведения о России. Картография 6 Проблемы идентификации нескольких современников — Мить и Дмитриев 7 Публикации сочинений и переводов Герасимова 8 Рукописи, связанные с именем Герасимова 9 Источники сведений о нём 10 Литература 11 Ссылки 12 Примечания

Биография. Дипломатическая карьера

Родом предположительно из Новгорода (так думают из-за устойчивых связей его с новгородской кафедрой и начала карьеры Дмитрия и его брата в этом городе), но достоверно место его рождения неизвестно. «Герасимов» может быть и фамильным прозвищем, и отчеством^[1], и прозвищем по имени старшего брата — также книжника, монаха Герасима Поповки^[2]. В детстве и ранней юности Дмитрий жил в Ливонии и знал немецкий язык, а затем выучил и латынь^[3]. Затем входил в ближайшее окружение новгородского архиепископа Геннадия Гонзова (иеродиаконом при котором был его брат), в 1489 выступает как писец — переписывает творения Афанасия Великого для Кирилло-Белозерского монастыря. События его биографии 1490-х годов устанавливаются ненадёжно из-за проблем идентификации нескольких современников-тёзок (см. подробнее в конце статьи).

В первые два десятилетия XVI века толмач Герасимов служил при Посольском дворе (впоследствии Приказе) и участвовал в посольствах Василия III в Швецию, Данию, Норвегию, Пруссию (к великому магистру ордена) и Священную Римскую империю к императору Максимилиану I (датировки этих миссий лишь предположительны). В перерыве между миссиями Герасимов занимался книжной и переводческой деятельностью. 9 апреля 1525 Василий III отправил Герасимова к папе Клименту VII с грамотой, где в ответ на посольство папы изъявлял желание участвовать в Лиге против мусульман. В июне-июле того же года Дмитрий был с почётом принят при папском дворе и вручил понтифику от своего и великокняжеского имени собольи меха, посетил римский сенат, много осматривал город. Около этого времени в Европе становится известным портрет Василия III; возможно, его также преподнёс папе Герасимов. 20 июля 1526 Дмитрий вместе с папским послом вернулся в Москву.

После поездки в Рим достигший 60-летнего возраста Герасимов уже не выполнял дипломатические поручения, а целиком сконцентрировался на книжных трудах; репрессии, постигшие в том же 1525 Максима Грека, с которым Герасимов близко сотрудничал, его самого не коснулись. Дата его смерти неизвестна, последнее свидетельство о нём — перевод свода Бруно Вюрцбургского, выполненный в 1535 или 1536 году.

Переводы

Ранние переводы

Переводческая деятельность Герасимова началась около 1500. В этом году он переводил (вместе со своим многолетним сотрудником и коллегой по Посольскому двору, видным московским дипломатом Власом Игнатовым) надписания псалмов с немецкого для архиепископа Геннадия; некоторые исследователи предполагают, что Герасимов и Игнатов перевели с латыни предисловия и толкования Иеронима в знаменитой Геннадиевской Библии 1499. Дмитрий также перевёл с латыни трактат Николая де Лиры (1501 г.), направленный против иудаизма. Другой трактат аналогичного содержания авторства Самуила Евреина (1504 г.) переведён либо им же, либо Николаем Булевым («Николаем Немчином»); в 1979 найден автограф Герасимова, который, правда, может быть и копией^[4]. Переводы этих двух текстов также связаны с заказом новгородской кафедры и вызваны бывшей тогда в разгаре борьбой против ереси жидовствующих; активным деятелем этой борьбы был владыка Геннадий.

Герасимов и Максим Грек

В 1518 в Москву с Афона прибыл Максим Грек (греческий гуманист Михаил Триволис), которому был поручен перевод богословских текстов с греческого на церковнославянский язык. В помощь ему были приставлены Дмитрий Герасимов и Влас Игнатов. Переводчики общались при помощи латыни (Герасимов и Игнатов не знали греческого, Максим Грек ещё не научился славянским языкам); латынь выступала и как язык-посредник при самом переводе (Максим переводил на латынь, Герасимов и Игнатов — с латыни на церковнославянский). Работа происходила в московском Чудовом монастыре, о ней Герасимов впоследствии рассказывал дьяку Мисюрю-Мунехину:

А мы с Власом у него сидим переменяяся: он сказывает по-латыньски, а мы сказываем по-русски писарем^[5]. </div></blockquote>

Этот коллектив перевёл Толковый Апостол (то есть авторитетные комментарии к Апостолу), Толковую Псалтирь и некоторые Беседы Иоанна Златоуста, посвящённые Евангелию. Впоследствии некоторые грамматические русизмы, вкравшиеся в церковнославянский язык последующих переводов Максима, послужили поводом для обвинения Максима в ереси и заточения его^[6].

Последний труд: свод Бруно Вюрцбургского с приложениями

В последние годы жизни, 1530-е, Герасимов, опять же по заказу новгородского владыки (Макария, будущего митрополита московского), перевёл с латыни составленное Бруно Вюрцбургским (XI век) собрание толкований на Псалтирь отцов и учителей церкви (Иеронима, Августина, Григория Великого, Беды Пресвитера и Кассиодора). Перевод выдержек из западных (латинских) отцов церкви, живших еще до Великого раскола и поэтому авторитетных и для православия (однако малоизвестных в византийском культурном ареале) имел большое культурное и богословское значение; в 1540—1550-е годы он получил значительное распространение, неоднократно переписывался и присутствовал в библиотеках нескольких крупнейших монастырей.

Цитируя псалмы, Герасимов использовал в основном принятый в его время церковнославянский перевод, однако в некоторых случаях для лучшей «увязки» с комментарием несколько редактировал его^[7]. В приложении к труду даны четыре Символа веры, славословие Амвросия Медиоланского, сказание о переводе Ветхого Завета с еврейского на греческий, католические правила толкования Священного писания и Краткая хронология по Исидору Севильскому, так называемый «Этимологиарий»; исидорову хронологию Герасимов снабдил собственными примечаниями, сопоставляющими её со славянской. Труд этот он окончил 15 октября 1535 (ряд исследователей датируют рукопись 1536 годом); 70-летний переводчик называет себя «Дмитрий, грешной и мало ученый Схоластик, рекше ученик». Летопись говорит, что «Дмитрей, зовомый Толмач», над переводом «в старости мастите потрудися». Евгений (Болховитинов) в своём «Словаре историческом о бывших в России писателях духовного чина» (1818; статья о Герасимове входит в этот словарь, хотя нет сведений, чтобы он когда-либо был священнослужителем или монахом) даёт этому своду такую характеристику:

Переводы сии замечательны наипаче потому, что в такое время, когда Россияне всё Латинское считали подозрительным, в Новгороде имели смелость пренебрегать сие всеобщее предубеждение. </div></blockquote>

Послание о Магеллане

Вероятнее всего, именно Герасимов познакомил российского читателя с таким эпохальным событием, как плавание Магеллана — ему с наибольшей вероятностью приписывается русский перевод письма Максимилиана Трансильвана, секретаря Карла V, под названием где содержится описание великого путешествия^[8]. Оригинал напечатан в Кёльне в 1523 и стал первым европейским отчётом о кругосветном плавании. Писцом перевода (озаглавленного «Сказание о Молукитцкых островех») был Михаил Медоварцев, работавший в этом качестве вместе с Герасимовым в «команде» Максима Грека^[9].

Филологическая деятельность

Герасимову принадлежит работа, совмещающая в себе перевод и филологический труд: русская версия классической грамматики латинского языка Элия Доната («Донатус»). Здесь переводчик предложил грамматическую терминологию, а также аналоги латинским грамматическим категориям, например, перевёл плюсквамперфект («минувшее пресвершенное») вторичным имперфективом на -ыва-, сочетающимся с окончаниями различных церковнославянских прошедших времен (amaverat — любливалъ, аналогичная форма от глагола 'хотеть' выглядела как хачивалъ, типично русская, а не церковнославянская), что служит ценным свидетельством семантики соответствующих видовых форм в живом языке XVI века (на роль грамматики Герасимова как лингвистического свидетельства обратил внимание П. С. Кузнецов).

Спряжение глагола люблю в «минувшем пресвершенном»

	Единственное число	Множественное число
Первое лицо	любливахъ	любливахомъ
Второе лицо	любливаше	любливасте
Третье лицо	любливалъ тои	любливаху тии

Образцом для Герасимова служил латинско-немецкий «Донат», где латинский текст (включая парадигмы склонений и спряжений) был напечатан параллельно с переводом на немецкий язык^[10]. Создание грамматики было, вероятно, связано с необходимостью обучения латыни, но косвенно отражало и потребность в кодификации церковнославянской грамматики^[11]. Перевод, по одному из предположений, был сделан в период учёбы Герасимова в Ливонии^[12], по другому, датируется 1522 годом^[13] (сохранился в списках середины XVI в.).

Богословие

Немногочисленные оригинальные труды Герасимова носят богословский характер. Среди них послесловие и другие комментирующие материалы к «Толкованию» Бруно и послание об иконописании княжескому дьяку М. Г. Мисюрю-Мунехину (известному также как адресат послания Филофея о Третьем Риме). Послание Мунехину посвящено необычной иконе из Пскова, где царь Давид изображён в образе Иисуса, а также представлен распятый серафим. Послание связано с поездкой Герасимова во Псков в свите Геннадия в 1495 или 1499^[14].

Влияние на иностранные сведения о России. Картография

«Посол Деметрий Эразмий» — под такой латинизированной версией имени, напоминающей, вероятно, и об Эразме Роттердамском, был известен Герасимов в Италии^[15] — сыграл роль в сообщении европейской науке сведений о России. Летом 1525 во время своей римской миссии он был консультантом ряда итальянских учёных, в частности, Паоло Джовио (он же Павел Иовий Новокомский), опубликовавшего затем «Книгу о посольстве Василия, великого князя Московского, к Клименту VII» (лат. Pauli Jovii Novocomensis de Legatione Basilii Magni Principis Moscoviae ad Clementem VII liber). Книга содержит много географических и культурных сведений о России (а также Швеции и Дании, также хорошо известных Герасимову^[16]), достаточно точных. Иовий называет Герасимова «весьма искушённым в человеческих делах и Священном писании» (лат. humanarum rerum et sacrarum litterarum valde peritum)^[17] и указывает его возраст — 60 лет. Упомянул итальянец и то, что русский посол имеет «спокойный и восприимчивый ум», а также «отличается весёлым и остроумным характером»^[18].

В рассказе Джовио высказывается мысль о том, что если плыть от Северной Двины на Запад вдоль берегов Сибири и вокруг неё, то можно достигнуть Китая — первые данные о Северном морском пути. Джовио глухо упоминает и карту России, составленную по данным Герасимова, однако в издании никаких карт нет. Зато венецианский издатель Баттиста Аньезе вскоре составил дошедшую до наших дней карту с прямой ссылкой на учёного русского дипломата («Карта Московии, составленная по рассказу посла Димитрия» — лат. Moscoviae tabula relatione Dimetrij legati descripta). Впрочем, по ряду косвенных свидетельств можно заключить, что Герасимов сообщил Джовио лишь устные сведения, но не начертил и не передал для него никакой конкретной карты (которые в допетровской России были секретными); это подтверждает датировка ранней карты Аньезе октябрём 1525 (то есть временем уже после отъезда посольства). Карта Аньезе воспроизводит сведения книги Джовио с некоторыми дополнениями касательно северных берегов России; о том, восходят ли эти дополнения к Герасимову (непосредственно или через Джовио), имеются разные мнения. Схема «карт Герасимова» (с пятью главными реками России, вытекающими, кроме Дона, из общего истока) была воспроизведена в последующих, более тиражных, картах Аньезе и стала общей для европейских карт России XVI века^[19].

Сообщения Герасимова использовал также Сигизмунд Герберштейн.

Проблемы идентификации нескольких современников — Мить и Дмитриев

В 1493 русский Дмитрий Зайцов (Заецов) сопровождал посла Ивана III, грека Димитрия Раллиса Палеолога, в Данию; Е. Е. Голубинский отождествляет этого Зайцова с Герасимовым.

Современная наука отождествляет Герасимова с «Митей Малым» русских летописей, в то время как другой толмач Митя — «Старой» — считается другим лицом, скорее всего, греком Дмитрием Мануиловичем Траханиотом. Этому «Мите Старому» приписывается авторство новгородской Повести о белом клобуке и привезённые из-за рубежа по заказу Геннадия Новгородского (посылавшего его на два года Рим и Флоренцию) календарно-хронологические и богословские материалы 1491—1493 гг. об исправлении пасхалии в связи с приближением 7000 года от сотворения мира (в связи с чем усилились эсхатологические ожидания); по возвращении в Россию Геннадий щедро наградил его. О нём имеются сведения в старообрядческих рукописях, в одной из которых он называется «Дмитрием греком толмачом» (что говорит против тождества с Герасимовым). В XIX веке вопрос идентификации двух «Мить-толмачей» — «Малого» и «Старого», с одной стороны, и трёх твёрдо исторически известных Д(и)митриев-современников — греков Раллиса Палеолога и Траханиота и русского Герасимова, с другой стороны, был предметом долгой научной дискуссии. Проблема осложняется тем, что во второй половине XVI в., очевидно, уже после смерти Герасимова (дожившего до маститой старости) его также в ряде русских источников называют «Старым».

Публикации сочинений и переводов Герасимова

• Ягич И. В. Рассуждения южнославянской и русской старины о церковнославянском языке. СПб., 1896, с. 524—623 ["Донат"].
• Казакова Н. А., Катушкина Л. Г. Русский перевод XVI в. первого известия о путешествии Магеллана // ТОДРЛ. Л., 1968, т. 23, с. 240—252.
• Николай де Лира. Доказательства пришествия Христа: Латинский теологический трактат и его перевод на церковнославянский язык, выполненный Дмитрием Герасимовым в начале XVI в. / Перевод на русский язык, предисловие, аналитический обзор, указатель слов и словоформ Е. С. Фёдоровой. М., 1999.
• Der russische Donat: Vom lateinischen Lehrbuch zur russischen Grammatik. Hrsg. und komment v. V. S. Tomelleri. Köln, 2002 (Рец.: Ромодановская В. А. Новая книга о «русском Донате» // Русский язык в научном освещении, 2004, № 2 (8), с. 266—272).

Рукописи, связанные с именем Герасимова

• О списке трудов Афанасия Великого: Российская национальная библиотека. Погод, № 968, Л. 222 об.
• Кириллическая копия латинской псалтири: Государственный исторический музей. Чуд. № 53 (29).
• Перевод повести о Лоретской иконе Богоматери: Библиотека Академии наук РФ. Арханг. Д. 193.
• Сказание о Молукитцкых островех: Российская национальная библиотека. Q. IV. № 412.
• Первый список перевода Бруно Вюрцбургского в составе Софийской Четьей минеи за август 1541: Российский государственный архив древних актов, Ф. 201, № 161, Л. 200—317.

Источники сведений о нём

• Горский А. В. Максим Грек Святогорец // Прибавл. к изд. творений святых отцов. М., 1859, ч. 18, с. 190—192;
• Описание рукописей Соловецкого монастыря, находящихся в библиотеке Казанской духовной академии. Казань, 1881, ч. 1, с. 150—151;
• Полное собрание русских летописей, том 8, с. 271, т. 43, с. 238;
• Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988.
• «О посольстве великого князя» Паоло Джовио // Россия в первой половине XVI в.: Взгляд из Европы. М., 1997.

Литература

• Евгений (Болховитинов). Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина грекороссийской церкви. СПб., 1818; переиздание — М., 1995, с. 75-76.
• Григорович. Переписка папы с российскими государями в XVI веке. СПб., 1834;
• Иконников В. С. Максим Грек и его время («Киевские университетские известия», 1864—1865), переизд.: Собрание исторических трудов. Киев, 1915, т.1;
• Митрополит Макарий. История русской церкви. VII, 241—252.
• Голубинский Е. Е. История русской церкви. II, 891.
• Гамель И., Англичане в России в XVI и XVII веках. (1 и 2 приложения к XV тому «Записок Императорской Академии Наук», 1865—1869)
• Соболевский А. И. Переводная литература Московской Руси XIV—XVII веков. СПб., 1903, с. 122, 186, 189—193;
• Пирлинг П. Россия и папский престол. М., 1912. Кн. 1, с. 311—319.
• Лурье Я. С. Идеологическая борьба в русской публицистике конца XV — начала XVI в. М.-Л., 1960.
• Leo Bagrow. At the Sources of the Cartography of Russia // Imago Mundi, Vol. 16, 1962 (1962), pp. 33-48
• Зимин А. А. Россия на пороге Нового времени. М., 1972.
• Казакова Н. А. Дмитрий Герасимов и русско-европейские культурные связи в первой трети XVI в. // Проблемы истории международных отношений. Л., 1972, с. 248—266;
• Рыбаков Б. А. Русские карты Московии XV — начала XVI в. М., 1974, с. 70—84;
• Ковтун Л. С. Лексикография в Московской Руси XVI — начала XVII в. Л., 1975, с. 81—83.
• Синицына Н. В. Максим Грек в России. М., 1977, с. 64, 71, 72.
• Горшкова К. В., Хабургаев Г. А. Историческая грамматика русского языка. 2 изд. М., МГУ, 1997, с. 357—358.
• Успенский Б. А. История русского литературного языка (XI—XVII вв). М., 2002, с. 302.
• Tomelleri V. S. Il Salterio commentario di Brunone di Würzburg in area slavo-orientale: Fra traduzione e tradizione (con unè appendice di testi), München, 2004.
• Багров Лео. История русской картографии. М., «Центрполиграф», 2005, с. 92-96
• Макарий (Веретенников). Герасимов Дмитрий // Православная энциклопедия, том XI, М., 2006, с. 171—173.

Ссылки

• Д. Герасимов в "Словаре книжников и книжности"
• Герасимов в РБС Половцова

Примечания

---

Первоначальная версия этой статьи была взята из русской Википедии на условиях лицензии GNU FDL.