ЯНА ТРОЯНОВ: «РАДИ РОЛИ Я УСТРОИЛА СЕБЕ ЗАПОЙ»

Для актрисы Яны Трояновой представленный на «Кинотавре-2009» фильм режиссера Василия Сигарева «Волчок» - кинематографический дебют. Но, кажется, эта картина уже скоро перестанет быть единственной в ее фильмографии. В интервью журналисту РуДата актриса рассказывает о себе и о съемках в картине, которая не оставила к себе равнодушным – в том или ином смысле этого слова – ни одного видевшего ее зрителя.

Яна, я правильно поняла, что вы из Екатеринбурга?

Да.

Вы театральная актриса. В каком театре вы работаете?

Последним моим театром был «Коляда-театр».

Очень известный.

Я думаю, да. И в Европе, и везде. Он очень продвинутый, я его очень люблю.

Какие роли были у вас там?

А разные. Я и в сказках играла: в «Золушке» одну из сестер, хотя Коляда хотел, чтобы я попробовала сваху, но у нас уже не было времени это осуществить. В «Женитьбе» Дуняшу играла, у Сигарева в «Черном молоке» Мелкого. Могу сказать, что театральная работа была очень разноплановая, и потому интересная.

Яна, а сколько вам лет?

Тридцать будет очень долго, еще лет двадцать...

Я, в общем-то, это спросила, потому что мне очень интересно, как так вышло, что кино в вашей жизни случилось только сейчас?

Я считаю, что все в свое время пришло, очень вовремя. Я сама Сигарева спрашивала, не поздновато ли? Что, может быть, мне как актрисе уже и не нужно делать такой шаг? На что он отвечал: «Если бы ты в двадцать лет попала в кино, ты бы уже во всю играла в сериалах и была бы, конечно, очень известная, но при этом, возможно, не было бы хороших ролей». Но я человек честолюбивый и знаю, что и теперь роли буду выбирать очень серьезно. Без ошибок, наверное, сложно жить прожить, но хотелось бы. Хотелось бы не много ролей, но очень качественных. А в кино я пришла именно тогда, когда и надо было. Главное, что я оказалась готовой, понимаете?

То есть, в сериалах, в каких-то проходных коммерческих проектах мы вас точно не увидим?

Я лодырь, при этом честолюбива, и, учитывая все это, я, наверное, всю жизнь буду оставаться без денег. Ведь понятно, что когда ты играешь в кино такого рода, то рассчитывать на большие гонорары не приходится. Тут, скорее, идеология. Поэтому - да, сериалы - это, скорее всего, не моя история.

Вы снялись в таком серьезном кино, сложном для восприятия. Оно о тех вещах, о которых обычно не хочется думать. До кого оно должно дойти?

Наверное, после этого фильма родители что-то поменяют в себе и в отношении с детьми, больше отдадут им. Но, вы знаете, мужчины почему-то даже сильнее на этот фильм реагируют. Например, вчера на премьере многие мужчины даже плакали, представляете?! Значит, все-таки, там что-то такое есть...

Мне показалось, что все фильмы, которые до настоящего момента были показаны здесь, на «Кинотавре», о том, что мы не умеем общаться. Мы не умеем слушать других и доносить до них свои мысли, чувства. И ваша картина, наверное, говорит об этом громче всех остальных...

Все мы эгоисты, на самом деле, без исключения. А любить - это значит жертвовать. Нам же хочется жить так, чтобы было комфортно. Мы не живем, получается, ради кого-то. И я не могу сказать, правильно это или нет, потому что и сама такая.

То есть общепринятый тезис о том, что любовь - это самоотдача, - не верен?

Нет-нет, так и есть. Вот только ни у кого это толком не получается. Это дар - любить. А большинство им не обладает. И «Волчок» как раз об этом. Мать не умеет любить, а девочка щедро наделена этим даром.

Девочка, которая играла дочку вашей героини до ее отъезда, - она тоже из Екатеринбурга?

Нет, это правнучка Плучека.

Она также пришла на кастинг, как и остальные пять тысяч девочек, которых вы отсмотрели?

Нет. Вася отсматривал записанные в одном агентстве на видео пробы девочек. Вдруг мы тормознули запись: «Что там был за голос???» Нам вернули то место, где была она, - и мы схватились за голову: «Ой, она же большая...» И тут же думаем: «Тогда мать пускай убьет кого-то или сильно покалечит, чтобы ей дали семь лет тюрьмы и она позже вернулась домой, - это чтобы объяснить возраст девочки». Ну, да, она у нас большая. Но зато она разговаривает так, как нужно. Потому что все остальные дети не могли именно завладеть тем текстом, который написал Сигарев.

То есть она вот именно так и разговаривает в жизни, сама по себе?

Да. Сигарев ее еще научил, как все время вставать букой. И вот она с этим и проперла по фильму.

В фильме на самом деле все эти детские словечки - они абсолютно настоящие...

Понимаете, да, насколько Сигарев сам ребенок?.. Он ведь этой речью владеет до сих пор. Мы сами с ним злые дети, никак не вырастем...

А тот момент, когда девочка обкладывает могилу мальчика конфетами?..

Это любовь, она опять отдает ради любимого все свое.

Кто придумал этот конфетный орнамент? Вы что, всей съемочной группой его составляли?..

Нет, это все Сигарев. Его прорвало от того, что он, наконец, научился любить. На вид он злой, - но это он защищается так. А на самом деле, он, знаете, какой большой человек?! Он стеснительный просто. А там внутри - это просто чудо...

Сестра вашей героини хромает. Что это значит?

Мы пытались показать красивое тело, но грязную душу матери, и уродливое тело сестры, но, по-крайней мере, с душой, которая сострадает, хотя тоже не любит.

Мне кажется, она даже не сострадает девочке. Скорее, пытается дать то, что нужно, что считается правильным.

Верно.

Но у тети ведь нет ни мужа, ни своих детей. Почему же она не дала племяннице то, что та не получила от матери?

Она не способна на это точно также, как и ее сестра. И, заметьте, бабушка ведь тоже такая.

Это такая семья?

Да. И у них рождается ребенок, наделенный талантом любви, - чтобы их спасти. Но они этого не оценили.

Сны девочки такие красивые, снятые почти как у Тарковского в «Ивановом детстве», - когда она уходит в лес за этими фотообоями...

Мы поставили себе задачу, чтобы все кадры по фильму были как ковры, с разными рисунками, - раньше такие были во всех советских квартирах: с оленями на лугах, что-то такое. И воссоздать такую сказочную красоту нам помогал колорист Сергей Бобров. Только наша маленькая девочка и могла заходить в эту красоту, потому что просто больше никто это все не мог видеть. Это настолько Божий человек, что и все ее сны прекрасны. Но, в то же время, ведь щенков в лесу она не развязала. Она убрала руку и оставила их, потому что поняла, что они никому не нужны также, как и она. И после этого пошла на кладбище...

Вы сказали, что два года носили в себе эту историю перед тем, как фильм начал сниматься...

Я жила с этим. Я даже начала менять свой стиль одежды. Даже в запой уходила! Я себе его специально один раз сделала, чтобы понять, как это, - не в книжке же мне про это прочитать было... Начала сперва заниматься тренингами по Станиславскому, но тут же прекратила, потому что поняла, что мне это не подходит. Мне нужен был именно жизненный опыт. Поэтому один раз в течение трех дней ох как попила!.. И, главное, пью, и понимаю, что запоминаю всю свою органику.

А эта женщина дочку все-таки любит? Она же приносит ей сгущенку, гематоген...

Не-ет, это откуп. Девочка ведь появилась случайно, и мать не обязана ее любить. Уходя от нее, она ищет у мужчин даже не любовь, а просто женское счастье. Но у нее же все-таки есть какой-то материнский инстинкт - грубо говоря, молока принести. Вот это сгущенное молоко и есть его заменитель. И гематоген тоже самое - заменитель шоколада, которого так хочется девочке.

Дальше вы будете работать в кино тоже с Сигаревым?

По крайней мере, сейчас только такие планы. Готовимся к следующим съемкам. Если какие-то еще режиссеры появятся в моей жизни, то вместе с Васей будем это обсуждать. Мы ведь с ним одна Сатана.

О чем будет ваш новый фильм?

Могу только сказать, что это опять будет откровение.

12 июня 2009 года, корреспондент Евгения Гутникова