Новости кино: Александр Атанесян, режиссер фильмов «Сволочи» и «На измене»: «Комедия - самый востребованный жанр»
АЛЕКСАНДР АТАНЕСЯН: «КОМЕДИЯ — САМЫЙ ВОСТРЕБОВАННЫЙ ЖАНР. ТРАГЕДИИ ЛЮБЯТ ТОЛЬКО В ИНДИИ»
Режиссер и продюсер в одном лице, человек с отличным чувством юмора и стиля — это Александр Атанесян. Фильмы «Сволочи» и «24 часа», мультипликационное творение «Морской дьявол» — все это дело его рук и мозгов. О своем взгляде на современное российское кино, о съемках нового проекта «На измене» и о том, как фильмы с торрентов портят зрителя, он и рассказал журналисту РуДата.
Здравствуйте, Александр Ашотович! Ваш новый фильм называется «На измене». В этой фразе проскальзывает что-то от блатного жаргона…
- А «Незванный покойник» вам больше нравится?
Сценарий фильма написан по пьесе, поставленной во МХАТе. Такая практика переложения пьесы на сценарий, в принципе, существует в кинематографе. Это связано с тем, что сюжет проверен на зрителях театральных и можно представить реакцию кинозрителя на него?
- И с этим тоже. Во-первых, драматургия комедии положений лучше удается театральным драматургам, чем киносценаристам. Это очень сложный жанр. Комедиографов в стране вообще очень мало. Поэтому если есть удачная и применимая в кино комедия положений, то почему бы ее не снять? Скажем, фильм «Ирония судьбы, или С легким паром» был снят по пьесе «С легким паром», а сценарий фильма «Служебный роман» был написан по мотивам пьесы «Сослуживцы». Я уже не говорю про «Гараж», который тоже вначале был пьесой. Сначала вышли спектакли, а потом только сняли эти фильмы.
Спектакли были также успешны, как и кино?
- Да, и ставились во многих театрах, и их замечательно воспринимал зритель.
То есть, можно сказать, это такой рецепт успеха?
- В определенном смысле да. Сегодня есть кризис сценариев, тем, героя в нашем кинематографе. Нам же хотелось снять комедия. А эту пьесу я загорелся экранизировать еще в тот момент, когда увидел ее в режиссуре Машкова. И я об этом с Володей говорил лет 5 назад на одном из «Кинотавров». Но он, может быть, не очень захотел снимать фильм. Он считал, что театр ему ближе, и именно там ему интереснее видеть эту пьесу. Но вот спустя 8 лет мы все-таки решили ее экранизировать.
Почему все это тянулось 8 лет?
- Были другие проекты. Вообще во всей этой истории виноват Михаил Анатольевич Мукасей, сопродюсер и по совместительству оператор этого проекта. У меня давно было желание ею заняться, но оно забылось. А Мукасей сказал: «Давай, я бесплатно сниму, а ты будешь бесплатным режиссером. Найдем друзей-актеров, которые согласятся сняться бесплатно…» Правда, все эти благие намерения канули в Лету… Но мы-то с ним действительно работаем без гонорара, в счет будущей прибыли.
Почему вы считаете, что стоящие комедиографы остались только в театрах, а в кино их нет?
- А вы считаете, что есть? На экране нет хороших, ярких комедий. Если что-то и проскакивает, то это либо пародия — то, что делает «Комеди клаб», либо лирическая-ироническая комедия наподобие «Любовь-морковь». А вот комедий положений в кино нет.
А как же сериалы, ситкомы?
- Сериал — это другой зритель. Сейчас мы говорим о зрителе, который ходит в кинотеатры. А там комедий нет, в отличие от телевидение. На ТВ много смешного, достойного. Есть скетчи «6 кадров», «Моя прекрасная няня», которую снимал Радзюкевич — один из главных актеров нашего фильма, есть «Наша Russia», «Папины дочки». А в кино ситуация иная.
Насколько нужно переделывать пьесу для кино?
- Главное, чтобы сюжет помещался в полтора часа. А дальше уже все индивидуально. В данном случае переделка была не очень существенная. Помимо гостиничного номера у нас есть еще 12 объектов. Какие-то персонажи и линии ушли, какие-то добавились.
Комедия — это, наверное, такой жанр, который больше всего нужен именно сейчас.
- Он всегда нужен. Людям хочется отвлечься, посмеяться, отдохнуть. Кинематограф, на мой взгляд, должен сегодня больше оперировать эмоциями, потому что очень мало потребителей умного и сложного кино. Сегодняшний зритель больше склонен отдыхать: или видеть на экране зрелище, большое, красочное, яркое, и получать адреналин, или же получать эмоции, — то есть смеяться или плакать. Комедия всегда, в течение всей истории кинематографа была самым востребованным жанром. Во всех странах. Разве что, может быть, в Индии по-другому. В Индии всегда на пике популярности были трагедии (смеется), хотя и с хорошим концом.
- Но юмор все-таки носит национальный характер. Поэтому комедию понимают все, независимо от возраста и социального положения, но внутри своего языкового пространства.
Кстати, по поводу юмора. Пьеса изначально написана об англичанах, и юмор тоже английский. Он переделан на русский манер?
- Насколько нам это удалось, мы узнаем только по реакции зрителя. Нам смешно, когда мы смотрим уже снятые отрывки, когда читаем сценарий. А как получится в итоге — не знаю, увидим. Надеюсь, что будет ОЧЕНЬ смешно.
Это можно как-то просчитать?
- Если бы это можно было как-то просчитать, вы бы видели на экранах одни шедевры.
Может быть, вы один знаете такой секрет…
- Может быть. Но это будет понятно после моей смерти лет через 20. Если будут фильмы жить долго, значит, я обладаю этим секретом. Хичкок знал секрет того, как напугать людей. Чаплин знал секрет, как их рассмешить. Ну, а что же обо мне-то говорить, глупо как-то…
Помимо этого проекта у вас ведь есть еще и другие, которыми вы занимаетесь параллельно?
- В развитии сейчас еще две комедии, одна лирическая комедия, два мультфильма и два блокбастера. Двумя фильмами я занимаюсь как режиссер, а остальными проектами в качестве продюсера. Мультфильмы сейчас рисуют, а остальные разрабатывают — дописывают сценарии, выбирают натуру, актеров. Сейчас я, конечно же, этим проектам уделяю мало внимания из-за съемок фильма «На измене». Но, как только он закончится, буду активно заниматься и остальными.
И вы успеваете все это одновременно удерживать в голове?
- А что делать? Кушать же хочется. Поэтому я вынужден работать много.
Раньше вы ведь продюсировали и документальные фильмы?
- Это было до 94-го года.
Вот теперь, после того, как вы поработали и в документальном, и в художественном кино, можете сказать, что интереснее?
- Интереснее ничего не делать.
Почему???
- Интереснее быть миллионером, получившим огромное наследство, и путешествовать. Я не люблю работать. Я люблю развлекаться, кататься по разным странам.
Тогда скажите, пожалуйста, как вам кажется, стоит ли кино художественное кино приближать к документальному?
- Это определенный жанр. Несколько лет назад свердловские ребята сделали фильм «Первые люди на Луне». Это фильм-мистификация. Это отдельный стиль. Фильм «Ведьма из Блэр» тоже был снят в стилистике документального кино.
- Если история предполагает такой визуальный ход, то это, безусловно, стоит делать. Но ведь не всем историям он подходит.
Вы сказали, что большинство зрителей в кино хотят именно развлечься. Можно ли показывать в кинотеатрах больше интеллектуальных фильмов, чтобы приучить людей к серьезному кино? Получится ли это таким способом?
- Думаю, нет. Мы видим достаточное количество сложных и интересных с точки зрения искусства фильмов, но интереса к ним все равно не так много. В советское время уже навязывали фильмы. Например, тогда вся страна обязана была посмотреть фильмы «Коммунист» и «Малая земля».
Но это была пропаганда…
- А то, о чем говорите вы, тоже пропаганда. Любое наличие над зрителем — это пропаганда — культуры, искусства, развлечений. Зритель должен сам выбирать, куда он хочет идти. Я в этом убежден, и считаю, что любое нарушение баланса — это насилие.
Но чтобы люди сами выбирали, выбор должен быть — между серьезным и развлекательным.
- А что, разве его нет? Два прекрасных фильма Клинта Иствуда в прошлом году прошли, два замечательных фильм братьев Коэнов, Вонг Карвай, Ларс фон Триер… Огромное количество интеллектуальных, сложных и умных картин. И они идут в так называемом
ограниченном прокате — около 20 фильмов в месяц. Это очень много для любителей такого кино.
То, что кино воспринимается как развлечение, — это правильно?
- Это не правильно и не неправильно. Это данность.
- Сейчас у зрителя появилась масса возможностей. Раньше, чтобы получить какую-то редкую книгу, нам приходилось собирать килограммы макулатуры. И тогда тебе давали талончик на Кафку или на Рильке. А сейчас идешь и покупаешь.
- У зрителя появилась возможность потреблять искусство в том объеме, в котором он хочет. Сейчас можно на DVD посмотреть Феллини. Раньше такого и представить нельзя было. Сейчас можно взять любое кино мира, на языке оригинала или на любом другом — хоть в интернете, хоть в специализированных салонах. Для тех, кто любит фестивальное кино, есть прекрасный фестиваль «Завтра», который делает Иван Дыховичный, тот же «Кинотавр», тот же Московский, в том же Выборге.
Вы упомянули кино в интернете. Есть торренты, возможность он-лайн просмотров. Как вы думаете, это сильно отбивает зрителей у кинотеатров?
- Я бы сказал, это портит зрителей. Если вы хотите потреблять искусство, вы не можете потреблять его в плохом качестве. Посмотреть напечатанную в газете репродукцию «Моны Лизы» и сказать: «Я понимаю, что хотел сказать Леонардо» — это глупость. То же самое если вы идете на торренты или на любые пиратские сайты с кино. Это отвратительно — по качеству. Вы же не видите там достаточной картинки. Зачем стараются операторы, художники, режиссеры? Строят композицию, строят свет? Для того, чтобы вы посмотрели сюжет? А есть фильмы, в которых сюжета и нету! А в высоком искусстве сюжет вторичен, как правило, первична человеческая сущность. А вы не видите это, но утверждаете, что видели это кино. Это все равно, что анекдот:
- «- Как вы относитесь к Паваротти?
- — Да, мне не нравится.
- — А ты слышал его?
- — Мне Рабинович напел.»
- Вот то, что вы видите в интернете, это «напел Рабинович». А «Паваротти» нету там, понимаете?
- Я уже не говорю, что это прямое воровство. Мы все твердим о каких-то заповедях. «Не убий», — не убили. «Не укради», — и воруем. МЫ ВОРУЕМ ЧУЖУЮ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНУЮ СОБСТВЕННОСТЬ, скачивая фильм в интернете. Во Франции уже принят закон о том, что будут наказываться провайдеры и владельцы доменов с пиратским видео. Но есть страны, где наказываются и потребители. Это же обычное, нормальное, отвратительное и противозаконное воровство!
29 августа 2009 года, корреспондент Евгения Гутникова