Из книги Анощенко Н.Д. «Кино в Германии».

В ЦАРСТВЕ ПЛЁНКИ

Было бы большой несправедливостью, изучая различные уголки германской кинематографической промышленности, не обратить своего внимания на скромного героя - на саму фильму. Как это ни странно, но очень часто друзья кино и даже специалисты как-то совсем забывают о пленке, - их интересуют ателье, свет, организация кинотеатров и т. п. А о пленке, о той скромной желтой ленточке, которая только и позволяет существовать кинематографу, которая так жадно впитывает в свою эмульсию все образы героев и героинь и реализует замыслы режиссера, архитектора и сценариста, - о ней часто забывают, вернее, о ней принято помнить, как о чем-то простейшем. Пленка, мол, - примитив; стоит ли утруждать себя вопросами ознакомления с ее производством?.. Да и что может быть там интересного?.. А в действительности там можно увидеть много и много интересного и поучительного, с чем не мешает познакомиться каждому любителю кино. Стоит только вспомнить, что для того, чтобы снять фильму, - нужна прежде всего пленка (негативная). Почти без всего остального (пожалуй, только без съемочного аппарата не обойтись) - без ателье, без юпитеров и различных ламп, ауфгеллеров и т. п., даже без артистов - мы обойтись можем для создания фильмы, но без пленки мы ничего сделать не сможем. Для того, чтобы изготовить отпечатки, которые мы будем проектировать (показывать) на экране - нам также нужна пленка (позитивная). При современном развитии кинематографии для обслуживания тысяч кинотеатров требуется огромное количество картин, а следовательно, и пленки.

Сотни миллионов метров пленки потребляется кинопромышленностью ежегодно, при чем с каждым годом это количество все увеличивается. Вполне понятно, что лишь те страны» которые сами ззготавливают у себя пленку, а не покупают ее готовой, как, к сожалению, пока делаем мы, могут считать свое кинопроизводство правильно организованным и построенным на прочном техническом базисе. Ибо пленка - душа кинематографической промышленности. Поэтому и немцы еще на заре развития своей кинематографии (в 1903—1906 г.) приложили все старания, чтобы создать у себя достаточно мощное производство пленки, рассчитанное не только на удовлетворение спроса внутри страны, но и для выступления на внешний рынок. Германия правильно понимала, что, явившись производителем сырой пленки и для других стран, она станет фактическим хозяином всей кинематографии, т. к. пленка - это основа.

Серьезный подход к делу и крупные капиталы, вложенные в это молодое дело, позволили немцам широко развернуть производство пленки. Великая мировая война не разрушила этого производства, а скорее способствовала его укреплению, т. к. во время войны ввоз иностранной пленки в Германию совершенно прекратился, а развивавшаяся немецкая кинематография требовала все большего и большего количества пленки. После же войны нужно было переводить военную промышленность на мирные рельсы, и здесь появились и еще новые заводы фильмы (завод «Лигноза», оборудованный на бывших пороховых заводах Крупна).

В настоящее время в Германии имеются три крупных завода, изготавливающих кинематографическую пленку различных сортов. Это, - прежде всего, крупнейший завод «Агфа» («Agfa» - Aktiengesellschaft Fur Anilinfabrikation), выпускающий в год до 160 - 200000000 метров фильм, затем идет завод Шерринга «Лигноза» с продукцией около 50 - 60 000 000 метров и, наконец, недавно открывшийся завод пленки Герца с «маленькой» продукцией около 20 000 000 метров в год.

Приехав в Германию, мы собирались осмотреть все эти заводы, но, как потом оказалось, можно было ограничиться осмотром крупнейших и лучших заводов «Агфа». Заводы Герца, как еще совсем молодые и сравнительно маленькие, нас мало интересовали. На заводы же «Лигнозы», несмотря на просьбы, нажимы и т. п., попасть нам не удалось, т. к. немцы очень строго относятся к охране секретов своего производства пленки, а тем более здесь, в бывшем (а может быть, и в «будущем»...) пороховом заводе. Сюда еще ни разу не проникал ни один иностранец, а тем более «большевик»... Не удалось попасть сюда и нам, хотя мы об этом не особенно жалеем, т. к. нам все-таки удалось побывать на лучшей и крупнейшей в Европе фабрике пленки «Агфа». Вообще попасть на завод, изготавливающий кинопленку, оказалось делом далеко не легким. Каждое посещение может состояться лишь с особого разрешения, выдаваемого главным правлением «Агфы», и выдаваемого, нужно сказать, весьма туго (вот показатель: за все время на этот завод было допущено для осмотра не свыше десятка русских, в том числе и мы). И только благодаря любезности одного из директоров «Агфы», г-на Дитмара, нам удалось уже перед самым отъездом из Берлина попасть на эти интереснейшие заводы.

Несмотря на то, что за время бесконечных осмотров германской кинематографии мы уже привыкли ничему не удивляться, заводы пленки «Агфа» произвели на нас сильное впечатление как своими масштабами, так и своей высокой техникой.

Поистине мы побывали в каком-то отдельном царстве - в царстве пленки! Но не будем забегать вперед - расскажем о всем по порядку.

Когда мне позвонили по телефону из Кино-Отдела нашего Торгпредства, и любезный А. А. Лагорио сообщил, что «завтра утром можно будет попасть на Агфу», я, хотя и был очень доволен, что ознакомлюсь с производством пленки, но все же не представлял себе того удовольствия, которое я испытаю во время посещения этих огромных заводов.

На следующий день (вернее, утро, т. к. пришлось вставать в 6 часов утра и бежать на вокзал) на Анхальтер-Бангоф мы встретились с одним из директоров «Агфы», Дитмаром, погрузились в вагон поезда, идущего на Лейпциг (сейчас там происходит весенняя «месса» - ярмарка - и поезд битком набит) и быстро помчались к цели нашего путешествия.

Около двух часов безостановочной езды (катим скорым, т. н. «D-Zug», который мчится полным ходом) и, не доезжая 60-ти верст до Лейпцига, поезд останавливается на станции Битерфельд. Здесь, возле этого маленького городка, в местечке «Вольфен», раскинулось грандиозное производство Агфы, это царство кинопленки. Пока мы будем выходить из вагона и пробираться к уже ожидающему нас автомобилю фабрики - маленькая экскурсия в область истории. Как всем известно, идея кинематографа, существующая уже с 1832 г., смогла получить широкое практическое применение лишь после изобретения целлулоида, т. к. только благодаря ему удалось создать кинематографическую фильму (английское слово «фильма» означает в русском переводе «гибкая пленка»). Целлулоид, впервые открытый в Америке братьями Хут, а затем Грином в Англии, стал применяться для фото- и киносъемки с 1887 года благодаря работе фирмы Истмэн-Кодак, которая долгое время являлась монопольным производителем фильм. Эта старейшая фабрика пленки существует и поныне и является в настоящее время крупнейшим мировым производителем пленки (английская и американская фабрики этой фирмы выпускают свыше 1/2 всей мировой продукции). В 1903 году немцы выступили на борьбу с этим монополистом и в 1909 г. уже создали свой крупнейший завод, производящий кинопленку, - это тот завод Агфа в Вольфене, возле Битерфельда, куда мы сейчас направляемся.

Только «Агфа» удалось создать крупную угрозу «Кодаку» и отвоевать на мировом рынке для своей продукции достаточно почтенное место. Из числа остальных фирм (французские Люмьер и Патэ, бельгийское «NPG», немецкие «Лигноза» и «Герц») таких результатов достигнуть не удалось никому. Да это и понятно, т. к. заводы «Агфа», изготавливающие кинопленку («Агфа» имеет целый ряд различных заводов, изготавливающих: анилиновые краски, фото-кино химикалии, искусственный шелк и т. п.) являются крупнейшими из всех конкурентов «Кодака» и достаточно старыми, чтобы накопить нужный в этом деле опыт. Богатейшее техническое оборудование и образцовая постановка всего дела, известная во всем мире, заставляют нас с еще большим нетерпением выглядывать из мчащегося автомобиля и смотреть вперед - скоро ли покажется фабрика. Ее еще не видно, но ее близость уже чувствуется не только по вагонам фирмы» стоящим на специальной железнодорожной линии, но и по вагонеткам с углем, медленно плывущим по воздуху на подвесной дороге прямо из шахт «Агфа» к ней на заводы. Ведь этой близостью месторождения топлива (бурого угля) и объясняется расположение этой фабрики именно здесь. Экономия средств на перевозку топлива играет в этом огромном производстве крупную роль. Ведь центральная станция заводов «Агфа» ежедневно потребляет свыше 4.000 центнеров местного угля... Понятно, что при таком масштабе потребления топлива, об-во «Агфа» предпочло завести собственные шахты (как и всегда носящие громкое название «Дейтшлянд») и возле них раскинуть свои заводы пленки и завод искусственного шелка. По трем железнодорожным путям и по подвесной дороге «идет» уголь непосредственно из шахт на заводы «Агфа» в прожорливые пасти топок... Но вот и ворота фабрики, вернее - вокзал, через который вы попадаете в это царство пленки. Нас быстро пропускает страж у ворот (с нами в машине ехал и главный директор фабрики, - и это освободило нас от некоторых неприятных процедур), машина проехала по чистеньким уличкам и остановилась у подъезда главной конторы. Мы вышли из автомобиля и, немного отдохнув, были приглашены в комнату, с которой обычно начинается осмотр. Здесь на стенах - рисунки отдельных частей фабрики; на столах - образцы того сырья, из которого изготавливается пленка, и, наконец, сама пленка. На модели нам объясняют общее устройство всей фабрики и назначение ее отдельных зданий. Хотя, мне кажется, что слово «фабрика» здесь не вполне уместно, т. к. здесь, в этом «городке пленки», имеются три совершенно одинаковых и отдельных друг от друга фабрики кинопленки, с общим количеством рабочих в 3.000 (раньше их было до 5.000 человек, но сейчас, в виду кризиса, число рабочих на всех немецких фабриках сильно сокращено). Эти три самостоятельные фабрики кинопленки имеют общим лишь центральное бюро, электрическую станцию и научно-исследовательскую центральную лабораторию (кроме нее, на каждой фабрике имеются свои лаборатории с превосходным оборудованием) да, пожалуй, общую ограду с тремя входами, только через которые и можно попасть в это «царство пленки». В общей сложности этот городок «Агфа», занимающийся изготовлением кинопленки, раскинут на участке земли общей площадью почти в полмиллиона квадратных метров. Устройством вместо одной большой трех однотипных фабрик, расположенных вместе, общество «Агфа» страхует себя, с одной стороны, на случай пожара (сгорит одна фабрика или какой-нибудь ее отдел - останется еще две), с которым здесь приходится особенно считаться, так как фильма, как всем известно, представляет из себя весьма легко воспламеняющийся материал. Другая выгода такого расположения - возможность загружать работой целую фабрику (ибо ее составные части развиты вполне пропорционально) и «выключать» на случай ремонта, чистки и т. п. сразу всю хозяйственную единицу, а не ее отдельные элементы, без которых все равно продуктивной работы быть не может. Поэтому такое разделение одной фабрики на три следует признать вполне целесообразным. Покончив с изучением макета фабрики, мы отправляемся на двор и приступаем к ознакомлению с различными отделами производства. Как известно, кинематографическая фильма представляет из себя целлулоидную ленту, одна сторона которой (матовая) покрыта светочувствительной эмульсией (раствором бромистого серебра в желатине). Как будто бы здесь так немного элементов, что даже как-то странно смотреть на такое грандиозное предприятие, как заводы «Агфа» в Битерфельде, вырабатывающие такой «пустяк» - так могут подумать только профаны. Но и они, побывав вместе с нами во всех закоулках этой грандиозной фабрики, поймут, что дело изготовления кинематографической пленки - дело трудное и серьезное. Для удобства осмотра всего производства мы начали прогулку по заводу «Агфа»... с ее железнодорожной линии, ибо по ней привозят сюда нитроклетчатку, из которой изготавливают целлулоид, идущий в качестве подслоя под эмульсию кинематографической пленки. Целлулоид представляет из себя раствор нитроклетчатки и камфары (камфара придает изготовленному целлулоиду глянцевую поверхность и уменьшает его горючесть; кроме того, она и некоторые другие примеси делают его более эластичным). Некоторые заводы пленки сами производят нитроклетчатку (напр., американский завод «Кодак», потребляющий на это ежегодно до 4 миллионов фунтов хлопка). «Агфа» же, как и многие другие фабрики, получает ее уже готовой с пороховых заводов. Там эта нитроклетчатка изготавливается из т. н. целлюлозы или клетчатки (лучшая клетчатка содержится в хлопке и в очищенных лоскутах хлопчатобумажных тканей и в хорошей бумаге). Для этого целлюлозу (хлопок) обрабатывают смесью азотной и серной кислоты при определенной температуре (т. е. производят т. н. нитрирование хлопка), после этого тщательно отмывают ее от остатков кислоты холодной и горячей водой, измельчают и отбеливают. Полученная таким образом нитроцеллюлоза в сухом виде является тем «бездымным порохом» и «пироксилином», который используется для военных целей. Это им начиняют патроны огромных снарядов для пушек. Поэтому ее изготовлением и заняты пороховые заводы. В виду чрезвычайной опасности этого производства «Агфа» предпочитает получать нитроцеллюлозу уже в готовом виде. Нитроцеллюлоза доставляется на «Агфа» с большим содержанием воды (до 30%)» что, с одной стороны, делает ее менее опасной для транспортировки, но, с другой, - требует дальнейшей обработки. С пороховых заводов нитроцеллюлоза привозится по железной дороге в особых железных бочках. От станции «Битерфельд» вагоны с нитроцеллюлозой доставляются на фабрику собственными паровозами, т. к. на территории фабрики кинопленки везде «курить воспрещается», а паровозы обычного железнодорожного типа не желают подчиняться этому запрещению, т. к. их труба, с валящим из нее дымом и искрами, является той опасной сигарой, от которой легко может взлететь на воздух вся фабрика. Агфовские паровозы куда более скромны. У них от трубы и помина не осталось!.. Да и зачем она им, когда эти паровозы действуют... сжатым воздухом? В огромном резервуаре находится 2.000 кубич. метров перегретого пара под давлением около 15 атмосфер. Этого запаса такому «паровозу» хватает на 3-4 часа беспрерывной работы, т. е. в среднем на целый рабочий день. Эти паровозы ежедневно таскают утром и вечером пассажирские поезда «Агфа» от станции Битерфельд на завод, доставляя рабочих, не живущих возле фабрики, где имеется свой рабочий поселок, а днем они заняты подвозом составов с углем, нитроклетчаткой и с другими материалами. Своя железная дорога нормальной колеи, свои пассажирские и товарные вагоны специальных типов, наконец, свои «бездымные» паровозы и свои вокзалы - вот одна из деталей агфовского транспорта. Осмотрев паровоз, выгрузку нитрированной клетчатки, ее склады и попробовав ее на ощупь, мы отправились осматривать ее дальнейшую обработку. Для производства целлулоида необходимо, чтобы нитроцеллюлоза содержала бы очень мало воды (не свыше 1-2%) и определенное количество спирта (25-30%). Поэтому прибывшую с порохового завода нитроцеллюлозу после испытания в обширных и превосходно оборудованных лабораториях (вообще, нужно сказать, что на заводах Агфа мы видели большое количество превосходно оборудованных лабораторий, в которых работает достаточное количество высококвалифицированных специалистов) обрабатывают в специальных отделах фабрики. Для этого ее сначала просушивают, затем отмывают в спирту и в огромных прессах выжимают. После этого нитроцеллюлоза готова к соединению с камфарой. Эта простая на первый взгляд работа выполняется специальными маленькими заводиками, разбросанными в строгом порядке на территории фабрики и оборудованными усовершенствованными машинами. Все, что возможно, здесь механизировано. Машины, огромные и сложные или же гениально простые - вот те «рабочие руки», которые проворно и точно выполняют все работы. Обилие сложных машин и вся обстановка - везде идеальная чистота, т. к. пыль отсюда изгнана навсегда, ибо она - главный враг пленки, обилие света - вот чем поражают вас отделы, изготавливающие целлулоид. Вполне понятно, что для работы машин (а здесь имеется до 1.000 электромоторных установок...) требуется огромное количество электрической энергии, и поэтому мы прерываем наше следование за прибывшей на фабрику нитроцеллюлозой и идем осматривать электрическую станцию завода «Агфа». Когда вы только приближаетесь к ней, то невольно проникаетесь к ней почтением, т. к. ее наружные размеры уже импонируют вам. Огромная труба в сто метров высоты показывает вам местонахождение этого «сердца» фабрики. Рядом высится «маленькая» (в 45 метров высоты...) башня с резервуаром для воды, емкостью «всего» в 500 куб. метров (агфовцы говорят, что этого запаса им мало, т. к. фабрика ежедневно потребляет около 150.000.000 литров воды). Подходим к зданию электростанции. Здесь сейчас идет загрузка топки. К особому люку подводится целый вагон с углем, его днище открывается, уголь высыпается в люк, оттуда его особыми элеваторами механически подают в топку трех котлов. Когда мы зашли в топку, то нашли там всего двух истопников, которым лишь изредка приходится «пошуровать» уголь в топках, т. к. всю остальную «черную работу» за них выполняют машины. Поднялись в светлый, блестящий чистотой машинный зал. Здесь стоит огромная «турбо-динама», дающая 5.000 киловатт... Рядом с ней чувствуешь себя каким-то маленьким и прямо-таки ничтожным. Ведь она одна «крутит» все грандиозное хозяйство этой огромной фабрики... Это она освещает, отапливает ее и выполняет все работы... Не успели еще остыть восторги от осмотра этого машинного зала электростанции, как мы уже входили в другое помещение - в фабрику «воздуха»... Неправда ли, какое странное название – «фабрика воздуха»?.. Казалось бы, стоит ли его изготавливать, когда у нас всюду чего-чего, а воздуха - хватает... Однако, в производстве кинематографической пленки воздух играет огромную роль. Вернее, не сам воздух, как таковой, а его температура и чистота. «Ни одной пылинки не должно быть на фабрике пленки. Пыль - самый опасный враг пленки». «Долой пыль»... - вот лозунги производства фильмы. И немцы, ведя эту борьбу с пылью, правы, т. к. мельчайшая пылинка, попавшая в целлулоид при его литье или в эмульсию, даст неизбежные пятна на экране во время проекции готовой картины. Поэтому на заводах «Агфа» царит, я бы сказал, культ чистоты. Начинается с того, что все рабочие до того, как попасть в помещение той или иной мастерской, обязаны хорошенько вымыться в имеющихся умывальнях (есть здесь и души). Все бесконечные коридоры, соединяющие между собой отдельные цехи (мы по этим коридорам только одной из трех фильмовых фабрик «Агфа» в Вольфене потратили на «проходы» полдня), выложены метлахскими плитками, густо смазанными маслом (полы моются с мылом и затем намазываются маслом 3-4 раза в день, для чего имеется специальный штат поломоек). Это масло впитывает в себя случайно занесенную рабочими пыль с платья и обуви и не позволяет ей свободно носиться в воздухе. А для того, чтобы при открывании дверей наружу (все двери - герметически закрывающиеся из бронированных листов; в темных комнатах - с двойными переходами, при чем вторую дверь невозможно открыть до тех пор, пока первая не будет закрыта и заперта) внешний воздух с его пылью не смог бы пробраться внутрь помещений фабрики, повсюду поддерживается несколько повышенное давление. Таким образом при открывании дверей воздух дует из помещения, а не обратно, как это бывает обычно. Для того, чтобы снабдить все огромнейшие помещения фабрики «своим» обеспыленным воздухом, пришлось проложить колоссальную вентиляционную систему (герметически закрытую от доступа внешнего воздуха) и организовать специальный «завод чистого воздуха». В этом оригинальном заводе установлены огромные насасывающие вентиляторы. Их общая продукция выражается в 300.000 кубич. метров чистого воздуха в час. Огромные машины всасывают через «обеспыливающее отделение» наружный воздух, гонят его в аммиачные холодильники (где он «высушивается», т. к. все пары воды оседают), а затем по особым охладительным (летом) либо согревательным (зимой) машинам дальше по подземным галлереям, выложенным кафлями, стенки которых омываются пульверизирующей водой, в соответствующие отделения фабрики пленки. Приведенные здесь фотографии дают некоторое представление об этой «фабрике чистого воздуха». Для уяснения себе соответствующих «масштабов» укажу лишь, что высота вентилятора примерно в два раза больше человеческого роста. Для охлаждения воздуха и различных машин на заводах «Агфа» приходится вырабатывать и лед. Для этого установлено 12 специальных машин, дающих в сутки 600.000 килограммов льда. Кроме этого «завода льда», нам показали и еще один «уже устарелого типа», который считается у них «запасным»... Вообще, масштабы «Агфа» поистине грандиозны. О чем бы вы не спросили, - в ответ вам летят сухие цифры с многими нулями за собой. Я уже привел здесь несколько цифр. Чтобы покончить совсем с этой «статистикой», даю еще некоторые цифровые данные об этой гигантской кинофабрике. Ежемесячная потребность заводов «Агфа» в хлопке - 100.000 килограмм. Азотной кислоты идет до 500.000 клг., серной - около 150.000 клг. и т. д. Поэтому понятно, что склады этого «сырья» занимают огромные пакгаузы, тщательно охраняемые и содержимые в нужных условиях хранения того или иного материала. Закончив осмотр всевозможных «подсобных» заводов, мы возвращаемся к производству целлулоида. Итак, полученная нитроцеллюлоза на «Агфа» уже промыта, спрессована, разрыхлена и вполне подготовлена к дальнейшей обработке. После этого высушенную нитроцеллюлозу осторожно загружают в огромные баки с растворителями (обычно метиловый спирт, эфир, ацетон и т. п.) Здесь ее размешивают и соединяют с раствором камфары. Как известно, камфара добывается из камфарных деревьев, растущих в Японии. Немцы, не желая в производстве пленки зависеть от Японии, применяют искусственную камфару, которую «Агфа» добывает сама на своих других заводах из скипидара. Соединив раствор нитроцеллюлозы в эфире (всем известный «коллодиум», который продается в любой аптеке со спиртовым раствором камфары, мы получаем жидкий целлулоид, который по особым трубам течет в соседнее отделение для литья целлулоидных лент. В виду того, что этот процесс весьма опасен (возможность взрыва), то на заводе «Агфа» имеется, кажется, 42 отдельных комплекта Подобных смесительных машин, установленных по два в каждом зале. Таким образом в случае пожара (а это все-таки случилось один раз) фабрика теряет всего две машины, а не весь цех. С особым «уважением» мы осматривали эти смесительные камеры-чаны, в которых происходит заготовка целлулоида и где дух взрыва все время витает, скованный цепями техники. Жидкий еще, целлулоид под давлением гонится через фильтры по трубам в соседнюю комнату, где расположены поливочные машины. В главнейшем они состоят из бесконечной тонкой медной отполированной ленты шириной около аршина, медленно бегущей по двум барабанам, отстоящим друг от друга метров на 8. Полученный таким образом «бесконечный стол» заключен в стеклянный чехол, соединенный сверху с вентиляцией. У наружного входа медная лента соприкасается с желобком, подающим жидкую массу целлулоида на «бесконечный стол». Таким образом медная лента обмазывается в целлулоиде, который все время подается по трубам из соседнего отделения, где находятся смесительные баки. Вполне понятно, что в зависимости от давления при подаче массы и от ее температуры будет зависеть и толщина наносимого на медную ленту слоя целлулоида. Технические условия требуют толщины пленки в 0,1 миллиметра, что уже само говорит за точность работы, которая предъявляется к этим машинам. Попавший на медную ленту слой целлулоида обдувается сухим горячим воздухом, который быстро высушивает пленку так, что, когда она доходит до обратного конца «бесконечного стола», то она уже готова, и ее машина сматывает с медной ленты в рулоны. На этом процесс изготовления целлулоидной пленки и заканчивается. Вполне понятно, что сушащий целлулоид воздух уносит с собой и такие ценные материалы, как эфир и спирт, содержавшиеся в растворе целлулоида. Экономные немцы вполне правильно решили, что незачем пропадать этому «добру» и поэтому организовали здесь мощный утилизационный завод, на котором они используют все отбросы своего огромного производства, начиная от обрезков пленки, целлулоида и кончая «утилизацией» воздуха с содержащимися в нем веществами (эфир, спирт и т. п.). Когда нам показывали этот огромный завод с его богатым техническим оборудованием, то у нас невольно возникло сомненье, насколько оно окупается продукцией этого оригинального завода. На соответствующий вопрос директор отвечал, что этот завод не только «самоокупается», но и дает ежегодно прибыль (вернее, экономию в производстве), выражающуюся кругленькой суммой в 2.000.000 марок... Два миллиона марок прибыли из... воздуха, в буквальном смысле этого слова, т. к. здесь главным образом «утилизируют» воздух, высосанный из «бесконечных столов» поливочных машин для целлулоида! Воздух от поливочных машин целлулоида попадает по трубам на этот завод и пропускается через огромные баки с серной кислотой, проходя через которую он оставляет в ней все остатки метилового спирта, эфира, ацетона и т. п. растворителей целлулоида. Отсюда эта «обогащенная» смесь серной кислоты попадает в другие отделения завода, где из нее извлекают отдельно все составные части, после чего «сбежавшие» и «уловленные» материалы снова попадают на производство. Таким образом немцам удается сразу «убить двух зайцев»: с одной стороны это облегчает работу, т. к. при такой системе здесь нет тех удушливых и вредных для здоровья рабочих испарений, которые обычно встречаются на целлулоидных фабриках; с другой - это значительно удешевляет производство и, наконец, уменьшает опасность пожара и взрыва, т. к. в помещении нет взрывчатых паров. В настоящее время в Германии по примеру Америки все больше и больше получает распространение позитивная пленка, окрашенная в своем слое. Для того, чтобы избежать необходимости красить фильму в какой-нибудь тон, кино-фабриканты покупают уже готовую «цветную пленку», т.е. такую, в которой масса целлулоида окрашена в тот или иной цвет. На заводах «Агфа» целлулоид для позитивных лент окрашивается в восемь цветов? В светло-фиолетовый, чисто синий, зеленый, красный, розовый, оранжевый, палевый и лимонно-желтый. Понятно, что имеется и неокрашенная пленка. Но за последнее время сбыт окрашенных позитивных пленок все увеличивается, при чем наибольшим спросом пользуется светло-оранжевый и светло-фиолетовый тон. Эти тона очень приятно действуют на глаз, в чем мы могли лично убедиться, смотря в берлинских кино такие картины, как «Чарли Чаплин – золотоискатель» (светло-фиолетовая окрашенная пленка), «Багдадский вор» (оранжево-розовая окраска) и т.п. Маленькая деталь? Окрашенную пленку «Агфа» продает по той же цене, что и неокрашенную, стремясь этим доказать свою заботу о потребителях. Итак, с изготовлением целлулоидной ленты, на которую будут потом наносить эмульсию, мы уже познакомились, прогулявшись для этого несколько часов по грандиозному заводу «Агфа». Теперь мы проходим в другие отделения фабрики, где происходит изготовление эмульсии, поливка пленки и ее сушка. Вполне понятно, что здесь изгнанным оказывается не только пыль, но и дневной свет – здесь царство темноты и слабо мерцающих красных ламп. В отделениях, вырабатывающих менее чувствительную к свету позитивную пленку, несколько светлее, т.к. здесь применяются более светлые красные лампы. Зато в мастерских «негатива» - почти совсем темно. Когда входишь в одно из таких помещений (понятно, через двойные двери, о которых я уже говорил в начале этого очерка), то чувствуешь себя как-то неловка: ничего не видно, тишина прерывается лишь лязгом машин, кое-где мерцают красные блики лампочек да слышится человеческий голос. Как-то сразу теряешь уверенность в движениях и, несмотря на предупреждения любезного проводника, то и дело натыкаешься то на одну, то на другую машину, либо теряешь ориентировку. И в этом мраке, а часто и сырости, рабочие «отсиживают» свои восемь часов. Жутко становится за них… Вот где нужна максимальная механизация процесса!.. Как всем известно, светочувствительная эмульсия, которой покрывается кинематографическая пленка или фотографическая пластинка, состоит из коллоидального раствора бромистого серебра в желатине. Для получения этого раствора сначала разводят азотно-кислое серебро (всем известный ляпис), а в другом сосуде – раствор бромистого калия. Оба эти сосуда соединяются с баком, в котором помещается раствор продезинфицированного желатина в воде. Понятно, что вода – дистиллированная, а желатин – особо высокого качества, т.е. не содержащий жира и т. п. примесей. Я думаю, что всем известно, как делается желатин (он вываривается из шкур животных), и потому я не буду говорить об этом. Этим делом занимаются специальные заводы, и «Агфа» получает нужные ей сорта желатина уже готовыми. Укажу лишь на маленькую деталь: «Агфа» ежегодно потребляет такое огромное количество желатина, что для его добычи требуется до четверти миллиона телячьих шкур. Бедные телята «живот свой положившие» на благо кинематографии!.. Серебра «Агфа» расходует тоже такое большое количество, что, по ее признанию «далеко не каждое государство средней величины тратит серебра на чеканку своих монет больше, чем мы на изготовление эмульсии для наших пленок». Но оставим эту своеобразную бухгалтерию и отправимся смотреть, как готовят эмульсию. В особых баках, обогреваемых до особой температуры теплой водой, происходит смешение желатина с бромистым калием, после чего туда вливается раствор азотнокислого серебра. При смешивании этих элементов бром соединяется с серебром, образуя светочувствительное «бромистое серебро», а в остатке остается азотнокислый калий. Понятно, что мельчайшие частицы бромистого серебра (т.н. «зерна» величиной в тысячные доли миллиметра) находятся во взвешенном состоянии (коллоидальном) в растворе желатина. По наружному виду – эта эмульсия нечто вроде сметанообразной массы, которая, еще не успев остыть, проходит по трубкам в соседнее отделение, где этот студень выливается в особые формы и охлаждается струей холодного воздуха. О количестве таких смесительных машин можно судить уже хотя бы по тому, что на «Агфа» только одни дистилляционные баки для воды, идущей на изготовление эмульсии, обладают пропускной способностью в 48.000 литров в сутки. Остывшая студнеобразная эмульсия в особых машинах измельчается в творожную массу, после чего она поступает в промывочное отделение. Здесь длинный ряд промывочных баков занимает весь зал (понятно, темный), в котором слышан лишь шум мешалок, работающих от общего привода, да плеск воды. В этих баках изрезанная на мелкие части эмульсия отмывается от ненужных остатков (главным образом от вредного азотно-кислого калия, оставшегося в результате соединения брома с серебром). После этого вымытый «творог» эмульсии в особых ситах отжимается и затем устанавливается для «дозревания» в помещениях с определенной температурой. Во время этого отстаивания эмульсия созревает, т.е. зерна бромистого серебра увеличиваются в объеме, и чувствительность эмульсии к свету повышается. Когда мы во время осмотра заводов «Агфа» попали в это отделение и провожавший нас доктор снял полотно с бочки, где «созревала» эмульсия, нам как-то странно по ассоциации показалось, что мы вдруг попали на какую-то кондитерскую фабрику, и что эта творожистая масса не бромо-серебряная эмульсия, а самый обыкновенный творог, и что скоро из него здесь будут делать ватрушки. Но, понятно, те «ватрушки», которые изготавливаются здесь, для нас, кинематографистов, куда приятней сладких булочек. Итак созревшую до нужной степени (чуть «перезрела» - беда! – пойдет вуаль и пленка будет испорчена) эмульсию снова в особых баках нагревают до строго определенной температуры, при чем она от тепла расплавляется и становится жидкой. Отсюда уже готовая эмульсия по трубам подается в поливочное отделение, где особыми машинами она наносится на целлулоидную ленту. Поливка ленты эмульсией производится аналогично тому, как отливалась целлулоидная лента, с той только разницей, что пробегающая по бесконечному столу целлулоидная лента из желобка у барабана черпает слой эмульсии, после чего ее сольно охлаждают (льдом или холодным воздухом). При охлаждении желатин эмульсии быстро загустевает и уже политая пленка поступает в сушильное отделение. Здесь, в бесконечных темных коридорах, пленка огромными складками, спускающимися с потолка почти до земли, не касаясь друг друга, медленно движется все дальше и дальше, пока, наконец, через несколько часов сушки уже вполне готовая пленка не сматывается в огромный рулон Эта «катушка» кинематографической пленки, длиной в несколько сот метров, имеет ширину… около метра. На этом самом изготовление кинопленки и заканчивается, - в дальнейшем ее ожидает лишь всевозможная обработка (резка, маркировка, перфорирование) и упаковка. Специальными резальными машинами большие рулоны при перемотке и просмотре на свет специальной работницей, режутся на двадцать два куска, при чем двадцать роликов фильмы имеют ширину точно в 34,9 миллиметра, а два крайние – меньшую, т. к. эти «концовки» в работу не идут и их путь лежит прямой дорогой на утиль-завод. Нарезанная роликами нормальной ширины пленка снова поступает на просмотр, после чего ее в особых машинах перфорируют и маркируют, т.-е. светом печатают на полях перфорации название фирмы. О точности перфорационных машин я говорить не буду, т.к. читатель узнает о них более подробно из моих других очерков, а пока укажу лишь, что они работают с точностью до 1/1000 доли миллиметра. Готовая пленка попадает на метровальные столы, а затем в проворные руки упаковщиков, заботливо уворачивающих ролики фильмы в черную бумагу, укладывающих ее в металлические коробки и заклеивающих их непроницаемой лентой. Мелкие катушки фильм для фото запаковываются особыми машинами-автоматами, при чем фильмы, предназначаемые к отправке в жаркие страны (напр. В Африку), герметически закупориваются в металлических патрончиках Обойдя длинный ряд упаковочных зал и вдоволь налюбовавшись на работу всевозможных машин, мы заглянули на фабричный «расходный склад». В огромных залах на стеллажах повсюду высились колонки коробок с пленкой. На этом складе постоянно находится количество пленки, вполне достаточное, чтобы сразу удовлетворить любой, самый крупный заказ. Здесь всегда держится запас пленки около двадцати миллионов метров. Вы сами понимаете, с какой завистью смотрели наши глаза на эти запасы. Вот бы нам, в Советскую Россию, такой склад – его нам хватило бы надолго… Вполне понятно, что на склад пленка попадает лишь после всесторонних испытаний в самых различных лабораториях, начиная от механических испытаний на прочность (на количество перегибов, на трепальных машинах, сопротивление на разрыв и т. п.) и кончая точными сенситометрическими исследованиями чувствительности, контрастности, передачи цветов спектра и т.п. Проверка и испытания ведутся на новейших приборах, обеспечивающих максимальную точность (напр. на спектографе Цейса). Не без чувства гордости нам сообщают, что всего на заводах «Агфа» ежедневно тратится только на испытания до 8.000 метров различной пленки. Благодаря превосходно оборудованной испытательной работе (ведь в одном только «штабе» всего производства сгруппировано 30 видных химиков, 13 инженеров и 140 техников) фабрика «Агфа» добилась удивительно ровного качества продукции. Сделать пленку не так уж трудно, но чрезвычайно трудно добиться выпуска ее всегда одних и тех же свойств (т. е. с одинаковой цвето– и светочувствительностью и т. п.) А это как раз то, что требуется в производстве. Покупатель хочет (да это ему и необходимо для точной работы) всегда иметь совершенно одинаковую пленку. Поэтому, если испытания показывают какое-нибудь отклонение от норм, то изготовленная пленка попадает сразу на «утилизационный» завод, т. к. «Агфа» предпочитает потерпеть известные убытки, но не выпустить на рынок неординарную пленку. Благодаря этому «Агфа» и пользуется вполне заслуженной репутацией солидной фирмы, выпускающей всегда одну и ту же по качествам пленку. Но так как дело изготовления пленки чрезвычайно сложно, и малейшие причины могут повлиять на конечный результат хотя бы в незначительных границах, то «Агфа» всю свою доброкачественную продукцию делит на несколько групп по буквам. Например, группа «А» характеризуется точно такими-то данными. Это значит, что крупные покупатели, бравшие раньше пленку из этой группы «А», и впредь всегда будут получать именно такую пленку. А крупных покупателей у «Агфа» много. Тут и «свой» Гейер, забирающий десятки миллионов метров, тут и Америка, покупающая у «Агфа» до пятидесяти миллионов метров в год, тут и наше «Совкино» с десятком миллионов метров и т. д.

Всего в год заводы «Агфа» выпускают от 140 до 200 миллионов метров пленки. Двести миллионов метров кинопленки в год! Ведь этим «кусочком» фильмы можно пять раз обернуть по экватору вокруг земного шара, да еще завязать огромным бантом, один конец которого лежал бы, например, в Москве, а другой – где-нибудь в Африке…Еще немножко – и хватило бы соединить нашу землю с луной такой «фильмовой» дорожкой!.. Цена за пленку «Агфа» небольшая – 37 пфеннигов за метр негатива и 17/5 пф. за метр позитива (1пфенниг = 0,46 коп.), что объясняется грандиозными масштабами производства. Ведь заводы «Агфа» в Битерфельде – это свой отдельный городок, со своими железными дорогами, центральной кухней, со своими железными дорогами, центральной кухней на 5.000 порций (обед по 30 пфеннигов), столовыми, лазаретом, пожарной командой и всем необходимым.

С чувством истинного восхищения перед мощной техникой и организацией этой огромной фабрики кинопленки мы покидали это «царство фильмы». Да, имея такие фабрики, немецкая кинематография может спать спокойно – без пленки она не останется. А пленка – это всё.

Ссылки